Самая страшная книга 2015

Многие из этих историй я слышал уже не в первый раз, а потому не переспрашивал, да и вообще старался помалкивать. Меня беспокоили две вещи. Во-первых, загадочная книга, покоящаяся неподалеку, надежно (вроде бы) спрятанная в вентиляционной шахте. Во-вторых, от меня не укрылось, что отец был чем-то серьезно озабочен. Обычно рассказы о старых временах увлекали его, он улыбался, отпускал не всегда понятные мне шутки, лихо и ловко управлялся с починкой вышедших из строя механизмов. Но в этот раз его мысли явно странствовали где-то далеко, и он говорил скорее по привычке, без охоты. Да и на устранении поломки сосредоточиться не получалось. Может, он знал о дневном происшествии? Я вновь испытал сильнейший порыв признаться во всем, открыл даже рот, но в последний момент сдержался. У бати и так хватало проблем, новая порция явно стала бы лишней.

Несмотря на все трудности и отцовскую рассеянность, мы поставили Тройку на ноги точно к тому моменту, как мать выглянула из окна и позвала нас ужинать. Я пошел к входной двери вслед за Крэгом, несущим инструменты, но через пару шагов понял, что отец не идет рядом, и обернулся. Он стоял рядом с большим роботом, тревожно глядя в небо. Проследив за его взглядом, я увидел дирижабль, неспешно плывущий над лесом меньше чем в полутора километрах к западу, как раз над рекой. Стальные бока кабины сверкали в лучах заходящего солнца, и даже с такого расстояния можно было различить мощные орудийные башни и черные жерла пушек.

– Что им здесь понадобилось? – напряженно проговорил отец.

Я промолчал. Он же не ко мне обращался.

* * *

Они пришли под утро. Я проснулся от шума, поднятого Крэгом, – его сигнализационная система сработала отлично, – но еще некоторое время ворочался в постели, не понимая, что к чему. Потом воспоминания о событиях прошедшего дня вспыхнули в моем мозгу десятком неоновых вывесок, кричавших на все лады: КНИГА! ШОГГОТ! МЕРТВЕЦ! ДИ-РИ-ЖАБЛЬ! Я вскочил с кровати, принялся спешно натягивать одежду. Сирена дворецкого стихла, и дом вновь погрузился в сонную тишину. Но, припав ухом к двери, я сумел различить голоса внизу. Беспокойные, злые голоса.

Держа ботинки в руках, я вышел в коридор, начал осторожно спускаться, стараясь, чтобы старинные деревянные ступени не скрипели под ногами.

– …Вы же понимаете, что мы имеем на обыск полное право? – визгливо спрашивал кто-то незнакомый. – Нам даже никаких документов не нужно!

– Уверяю, понятия не имею, о чем вы говорите, – это уже отец. – Я ничего не прячу здесь, ни от кого не скрываюсь, и единственная причина, почему я прошу повременить пару часов, – это мои жена и сын. Они спят. К чему их пугать?

Он говорил спокойно. Слишком спокойно. Никогда в жизни я не слышал в его голосе таких ноток: ледяных, острых, словно лезвия, которыми Тройка косил в полях созревшую рожь.

– Хорошо, – сказал неизвестный. – Тогда ответьте на несколько простых вопросов.

– С удовольствием, – невозмутимо согласился батя. – Задавайте.

Что-то скрипнуло и зажужжало. Я не смог сопротивляться любопытству и, опустившись на ступени животом, выглянул из-за лестничного пролета.

Отец стоял спиной ко мне, в своей обычной пижаме зеленого цвета. Перед ним, в дверном проеме, находились двое. Одинакового роста, одинакового сложения. Идентичные коричневые плащи и шляпы. На плечах нашивки с эмблемой Владыки. Лица закрыты компактными масками-респираторами. Один из них, тот, что слева, поднял на уровень груди небольшой черный чемоданчик, открыл его. Это оказался переносной пиктофон с плоским серым экраном. Одно нажатие кнопки – и монитор вспыхнул мягким голубоватым светом, а через секунду на нем появилось изображение худощавого мужчины с солидными залысинами и длинным крючковатым носом.

– Вам знаком этот человек? – Из-за масок я не мог определить, кто из двух задал вопрос. Возможно, они произносили слова одновременно.

– Естественно, – ответил отец. – Его зовут Джошуа Элиот.

– Звали, – невозмутимо заметили маски. – Когда вы познакомились?

– Думаю, в вашем ведомстве знают это лучше меня. – Если отца и задела поправка незваных гостей, то он никак на нее не отреагировал. – Мы вместе работали в Аркхэме.

– В Мискатоникском университете, верно?

– Да.

– Над чем работали, если не секрет?

– Не секрет. Мы занимались расшифровкой древних рукописей, имеющих отношение к Владыке. Конкретно – третьего и четвертого наборов Пнакотических манускриптов, апокрифических изданий «Культов Гулей», а также материалов, известных в качестве приложений к «Аль-Азифу».

Я ничего не понимал. Батя никогда не упоминал ни о чем подобном. Он много путешествовал в молодости, повидал мир и даже поучаствовал в паре военных конфликтов, а потом, встретив женщину, ставшую впоследствии моей матерью, оставил ядовитую суету больших городов и осел здесь, в диком Поволжье, чтобы вести мирную и спокойную жизнь фермера. Так мне говорили. Видимо, в нашей семье не всем полагалось знать правду.

Тем временем маски продолжали допрос:

– Вы поддерживали связь с Джошуа Элиотом после окончания командировки и возвращения на родину?