Самая страшная книга 2015

Мы направлялись через поле к лесу. Темноту позади разрезали лучи белого света, бьющие с зависшего над домом винтолета. Пулеметные очереди кромсали тишину в клочья, и крики умирающих смешивались со все набирающими силу колдовскими песнопениями, насквозь пропитавшими отступающую ночь.

Враг словно бы возник из них, соткался из мрака и беспросветных слов, звучавших, казалось, сразу со всех сторон. Он появился впереди и, прежде чем отец успел поднять пистолет, с размаху метнул в нас что-то. Тявкнул выстрел, голова алхимика дернулась, шляпа полетела в траву, сам он повалился следом. Но это уже не имело значения – стеклянная колба с кулак размером, брошенная им, разбилась у наших ног, выпустив облако густого темного пара.

Отец вытолкнул меня вперед, подхватил под ребра и, совершив несколько широких прыжков, упал вместе со мной в заросли полыни. Он хрипел, на губах выступила белая пена, вены на шее чудовищно вздулись и пульсировали.

– Иди, – проскрипел он, вцепившись скрюченными пальцами в щеки. – Беги. Книга…

Я не стал испытывать судьбу. Припустил к лесу, благо что до него оставалось не больше пятидесяти метров. Достигнув опушки и забившись в кусты, я стащил с головы противогаз. Некоторое время сидел там, укрывшись в густых тенях, собирался с мыслями и наблюдал, как Особый алхимический корпус с помощью огнеметов стирает нашу ферму с лица земли. Полчаса спустя, когда безликие фигуры в коричневых плащах принялись прочесывать поле, я покинул убежище.

* * *

Именно тогда, за несколько мгновений до наступления рассвета, в недолговечном, но прекрасном сером лабиринте леса он(а) и встретил(а) меня. Я шел, не разбирая дороги, спеша оказаться как можно дальше от кошмара, что разрушил мою жизнь, словно хрупкое птичье гнездо. Слезы душили меня. Осознание произошедшего постепенно заполняло собой разум, убивая всякую волю к дальнейшему существованию.

А потом я остановился, поднял взгляд. Он(а) стоял(а) предо мной, порождение теней и запредельного безумия. Чуждость этого существа нашему миру была такова, что взрослый человек, узрев его, наверняка бы ослеп или лишился рассудка. Но мое детское, сожженное страшным горем сознание приняло увиденное как данность. И многочисленные пасти, и бескостные конечности, и вывернутые назад ноги. Песнопения алхимиков достигли цели. Их услышали, и на них ответили.

Дитя нашего бога, одно из Тысячи, явилось мне. Немногие из тех, кто верой и правдой служили Черному Козлу, удостаивались подобной чести. Он(а) смотрел(а) в мои глаза, и великая, неизбывная пустота истины проникала в меня, избавляла от свежих страданий, исцеляла любую прошлую и будущую боль. Он(а) был(а) само небытие, хранящее в себе все возможные вселенные, окончательные ответы на любые возможные вопросы.

Я зажмурился, чтобы не рассыпаться пеплом, опустился на колени и положил книгу в траву перед собой. Отец оказался прав. Мы все – не имеем значения. Книга, это проклятое сборище ненужных знаний, не принесла ничего, кроме скорби. Эти страницы разрушили невероятное количество жизней, с легкостью перемололи в труху и мою.

Нельзя позволить хаосу вновь вырваться в мир. Я улыбнулся, чувствуя, как сильная, склизкая рука касается моей головы, наполняя ее светом вечности.

Вадим Громов Маргарита

– Большое спасибо за покупку! Приходите к нам еще.

Платиновая блондинка лет тридцати заученно улыбалась, демонстрируя идеальные зубки. Смазливая кукольная мордашка, хоть сейчас нагоняй целую свору корифеев объектива и длинного мегапикселя: точеные черты лица и голубые глазищи так и просились на обложку не самого захудалого дамского глянца.

– Спасибо. – Маргарита взяла два фирменных пакета (плотная качественная бумага, причудливый черный с тисненой серебряной каймой вензель на алом фоне, позолоченные ручки-шнурки), в которых лежало по коробке с дорогой обувью. – До свиданья.

– До свиданья, всего хорошего.

Маргарита (Марго, Марита, Рита, Маргунчик, в зависимости от того, с кем и в какой обстановке происходит общение) зашагала к дверям бутика элитной обуви, на ходу бросив взгляд в зеркало, в котором отражалась блондинистая продавщица. Улыбка той уже пропала, но Марго была уверена: стоит обернуться – и дежурно-предупредительный «чи-и-из» снова засияет на лице красотки. Как будто у нее в голове переключат рычажок, над которым есть изображение улыбающегося смайлика. «Вкл.», «Выкл.». Щелк-щелк.

Естественно, оборачиваться Маргарита не стала: к чему эти бессмысленные телодвижения? Потешить свое самолюбие осознанием того, что обслуживающий персонал готов выкамаривать на полусогнутых, лишь бы клиент зашелся в приобретательском оргазме? Что-что, а это она прочно разучилась делать несколько лет назад. Жизнь иногда бьет наотмашь так, что из любого начисто вылетает всякая душевная труха.