Самая страшная книга 2016

Смерть, маскирующаяся под усталость. Залепленные снегом лица. Алексей протянул руку и стряхнул холодные маски; одна старуха по-прежнему не желала смотреть на своего душегуба – снег остался на глазах круглыми блямбами, напоминающими сварочные очки. Алексей невольно улыбнулся.

С бабулями вышло легко. Эти проглотили на двоих столько снотворного, что, возможно, не проснулись бы и без его, Алексея, помощи. Но с тиопентал-натрием получилось наверняка. Перед тем как в очередной раз погрузиться в зыбкие сновидения, Алексей разделил между старушками желто-зеленое содержимое шприца. В Америке так отправляли на тот свет приговоренных к смертной казни – передозировка тиопентал-натрия год назад заменила трехкомпонентную смесь.

«Не каждая ночь кончается с рассветом» 1.

1 Станислав Ежи Лец. Непричесанные мысли.

Тайга пыталась замести тела, возможно, укрыть от глаз живых, чтобы те оставались в неведении, вдалеке от жуткой истины – путь не закончен, у мертвых свои дороги. Бабули словно сидели в детском бассейне, который наполнили матово-белой крупой. Обсуждали последние новости: голова к голове, мысль к мысли.

Живые избавили себя от компании мертвых.

Алексей посмотрел на автобус. Тайга имела на него схожие планы. С подветренной стороны, скрытой от взгляда парня, ползла мучительно-медленная снежная волна. Торчащие из днища «пазика» колеса напоминали лапки погибшего в огне насекомого. Пытливые следователи после дотошных поисков, разумеется, найдут фрагменты другого устройства – с крупицами алюминиевой пудры и аммиачной селитры, – которое приняло дистанционный сигнал и стало причиной крушения автобуса… найдут, если оставить им такую подсказку… Алексей еще не решил, как поступит.

Сейчас его интересовали люди в ненадежном укрытии из металла, веток и тряпок. Особенно пассажир с блокнотом и ручкой.

Несмотря на хорошую физическую подготовку и верный нож, Алексей не хотел рисковать. В автобусе оставались восемь человек: старый профессор, тюзовский бугай, очкарик-физрук, бабуля с внучкой, сестра погибшего мужчины, деревенский разводчик лошадей и женщина с мраморной шеей. Пожалуй, ей он тоже уделит повышенное внимание…

«…никто не придет тебе на помощь в беде, ибо только идиот торопится спасать других»[22].

Разжевывая полосы отварной телятины, Алексей ждал. Ветер выл, ветер звал, ветер пел колыбельные.

Через полчаса или час внутри автобуса заскрипели поручни, люк из веток пошевелился, словно человек под ним примерялся к весу нападавшего снега, и завалился в сторону.

Алексей прикончил бугая, как только тот спрыгнул в сугроб справа от так и не реанимированной печурки. Вскрыл мужчине горло. Смертельная рана исторгла булькающий поток, со свистом вышел воздух. Кровь словно ошпаривала, истязала тайгу-злодейку – от нее змеился пар. Глаза актера читинского ТЮЗа нашли лицо Алексея, укутанное в шарф орнитолога, – в них тлело недоумение.

Потом руки, тщетно пытавшиеся скрепить края раны, отпустили шею, упали. Взгляд потух, оставив в глазах лишь стекло необратимости. Тело бугая последний раз дернулось, будто его покидал огромный червь, и рухнуло в расстеленный бескрайний саван.

Алексей присыпал труп снегом.

«…в воздухе разлито убийство, а этот проклятый дурень выбросил последнюю надежду на спасение» 1.

Убийство взбодрило, согрело. Это было очень кстати, потому что термобелье, три пары носков, теплые штаны, два свитера, бушлат, тройная вязаная шапка и капюшон уже не казались надежной защитой от мороза.

Следующими жертвами Алексея стали учитель физкультуры и коннозаводчик. Мужчины выбрались вместе, видимо решив, что придется поднимать бугая в салон: вдруг подвернул ногу или потерял сознание.

Кровавая полоса вела от автобуса в редкий подлесок. Там Алексей сделал первые засечки к будущим воспоминаниям, к картинкам, иллюстрирующим его болезнь, которую спровоцировали эксперименты профессора. Отрезал субтильному физруку нос, веки и губы. Вскрыл брюшную полость деревенщины ровным крестом. Он жалел, что оба успели умереть до того, как он всерьез занялся ими.

После этого, стерев с лица кровавые отметины и слезы радости, он взобрался по бревнам на автобус, в котором из мужчин остался лишь один профессор.

* * *

Нож притаился в кармане бушлата. Алексей с силой отпихнул сапогом импровизированную лестницу, будто по ней карабкалось прошлое. Широкая улыбка, проступившая на его лице, погребла под собой желваки.

«Улыбка – знак здоровья, равновесия. Почему и умалишенный смеется, но не улыбается» 2.

[23] Клайв Баркер. Откровение.

2 Эмиль Мишель Чоран. После конца истории.

Алексей откинул люк и сыпанул изголодавшимся рыбкам заветного корма:

– Помощь прибыла, выбираемся!

Изнуренные и продрогшие, люди, будто по приказу, зашагали к люку «кустарной криокапсулы».

Рассчитывать на то, что старый мудак не сорвется первым, было отчасти рискованным. Не сорвался – помогал остальным.

Алексей вытянул слабо осознававшую происходящее женщину в белых сапогах, следом бабулю, затем ее внучку.