Самая страшная книга 2018

– Ему надо поесть, Игорь. Ребенок должен есть шесть раз в сутки, а он голодный с обеда. Он умрет, если не поест.

Ее голос сломался на последних звуках. Кто сказал, что страшнее смерти ничего нет? Сейчас Игорь поспорил бы с этим мудрецом и охотно поменялся бы с Артемом местами.

– Я прошу тебя, успокойся. Тебе надо поспать.

– Мы убиваем его. Ему надо было оставаться в больнице. Сейчас я соберу вещи, и мы туда вернемся.

Игорь обнял ее за плечи и прижал к себе.

– Мы никуда не поедем. Все будет хорошо. Я что-нибудь придумаю. Просто поверь.

К себе она не пошла, но немного успокоилась и легла на диванчике рядом с кроваткой.

– Если вдруг ему станет совсем плохо…

– Ты будешь рядом, – кивнул он и спустился в кабинет.

Разбросанные по столу листки из блокнота были густо исписаны номерами телефонов, названиями больниц и именами врачей. Многие записи были на латинице. За минувшие три дня он обзвонил полмира: Израиль, Германия, Япония, Швеция. Уточнив диагноз и состояние, ему почти везде отказали. Оставшиеся восемь больниц и четыре медицинских центра запросили результаты анализов.

Как же быстро все вдруг завертелось! Месяц назад лейкоз был чем-то далеким, ассоциирующимся с черно-белыми детскими фотографиями и номерами расчетных счетов для пожертвований, а теперь вдруг стал частью его жизни. Главной частью.

Если врачи правы, скоро они снова окажутся вдвоем. Большая часть гардероба Артема останется неношеной, а игрушки – нераспакованными. И у них появится еще одно место на кладбище, которое они будут навещать на Пасху.

Черт. Черт. Какая только дрянь не лезет в голову.

Он нажал на клавишу. Монитор посветлел, и зашумел вентилятор. Гугл после введенной «П» выдал «Парапротеинемический Лейкоз». И ошибся. На этот раз ему нужна была почта.

Новые входящие. Смета на кровлю и решение суда по проверке экологов выглядели посланиями из другого мира. Он не стал их открывать.

Письмо от Смирновой пришло в пятнадцать сорок две. Это значило, что писать она начала, как только Игорь вышел из кабинета.

– Спасибо, Ольга Федоровна, – сказал он, как будто всерьез рассчитывал, что она услышит.

Открепленные от письма скан-копии результатов обследования веерной рассылкой с пометкой «СРОЧНО» полетели по адресатам. Игорь просидел у компьютера до четырех, таращась в пустой почтовый ящик. Потом пошел спать.

3

Утром пришли ответы. Десять из двенадцати были написаны как будто под копирку. Оставшиеся два были противоположны по смыслу, но одинаковы по силе. Зубы сжались, а руки покрылись гусиной кожей. На одно из них он ответил.

Пятнадцать минут спустя, по-прежнему неумытый, в одних трусах, он поднялся в детскую. Анна сидела на прежнем месте. Выглядела она не как Мария Шарапова в рекламе «Порше», но все же намного лучше, чем вчера вечером. Артем сидел в кроватке. Исколотая бесконечными капельницами ручонка крепко вцепилась в бортик. Игорь нагнулся, чтобы взять сына на руки.

– Не надо. Вырвет. Он только поел.

– Даже так? – Новость прибавила оптимизма. – Кажется, я нашел нужных людей. Они обещают помочь. Ситуация сложная, но не критичная.

– Они правда так говорят?

– Пишут.

Он выпрямился и, прежде чем выйти из комнаты, остановился у картинки на стене. Раньше она висела у него в кабинете. Из мешка под клювом пеликана высовывается лягушонок и хватает птицу за горло. «Никогда не сдавайся».

– Ни в коем случае, – пообещал он лягушонку.

До обеда оставалось три часа. Игорь отменил встречу с кадастровым инженером, сказал секретарю, что сегодня его не будет, и отключил телефон. Из окна кабинета была видна пустая заснеженная стоянка и угол кованого забора с пиками. Время от времени он слышал торопливые шаги Анны на лестнице. Хлопала дверца верхней левой полочки кухонного шкафа. Открывался кран. И пузырек с валерьянкой мелко стучал о край рюмки, отсчитывая капли.

Он еще раз просмотрел вчерашнюю почту. Юристу ответил «Хорошо», поставщику оцинкованного листа – «Согласовано». Удалил те письма, что начинались словами «извините, но…» и еще раз прочел ответ от заведующей детским отделением НИИ онкологии Хамцовой Ю. В.

«Я ознакомилась с результатами анализов. К сожалению, ничем не могу вам помочь. Ситуация крайне тяжелая. Как врач я должна предложить вам экстренную пересадку костного мозга и удаление метастазов, но как человек советую смириться и не мучить ребенка. Простите за прямоту, но Тему может спасти только чудо».

– Чудо, – повторил он вслух.

Детское сказочное слово затесалось в этот страшный абзац и глупо смотрело на него пустой дырой в «О». Как чертов Винни Пух. Он нажал «Del», и текст исчез с экрана.

Чтобы избавиться от неприятного ощущения, он открыл «РИА Новости». Алеппо снова заняли боевики, Донецк бомбили, а в Черное море упал самолет. Взгляд привычно побежал по строкам, не вызывая ни мыслей, ни эмоций. Ему необходимо было чем-то заполнить тягостные часы ожидания. Чтобы не думать о том, как этажом ниже рак торопливо пожирает его мальчика.

Торговцы чудесами обещали появиться в полдень.

4