Самая страшная книга 2018

Удивляла теща. При первой встрече она схватила ребенка на руки, поцеловала, но тут же положила обратно. Лицо ее скривилось, но никаких комментариев на этот счет не последовало. За четыре месяца она ни разу не покормила Артема и не поменяла ему памперс, хотя навещала внука довольно часто.

На работе дела шли вязко. Дом так и не был сдан. Дольщики подали иск, и первым же решением суда счета «Строительных технологий» были заморожены. Призывы внять голосу разума проходили мимо ушей «обманутых» вкладчиков и «проницательных» судей. Более того, дольщики готовили петицию в прокуратуру, что неминуемо должно было усложнить ситуацию. Впрочем, по сравнению с оставшейся за спиной смертельной болезнью сына все эти жизненные обстоятельства язык не поворачивался назвать проблемами. Незначительные затруднения. Не более того.

10

В начале июля Артем заболел. Температура подскочила до тридцати восьми и восьми, и, несмотря на прием жаропонижающих, не спадала двое суток подряд. От бессонницы, давно ставшей хронической, Анна едва держалась на ногах и не могла вести машину. В больницу они поехали втроем.

– Все наши дороги ведут точно не в Рим, – сказал Игорь, как только они переступили порог приемного отделения. Анна даже не улыбнулась.

Кабинет педиатра располагался на втором этаже рядом с лифтом. Так же, как стеклянная комната блока «Д», отметил про себя Игорь. Анна была слишком занята ребенком, чтобы обратить внимание на это обстоятельство.

– Так. Это кто у нас пришел? – спросила врач, поднимаясь из-за стола.

По спине пробежали мурашки. С такого же вопроса такой же женщины в белом халате начинался их путь к лейкемии.

– Ткаченко Артем Игоревич и его подданные.

– Присаживайтесь, подданные, и снимите с монарха платье. Мы его послушаем.

Анна с ребенком заняли стул рядом со столом, Игорь присел на застеленную простынкой кушетку.

Врач воткнула в уши фонендоскоп, закатила глаза под потолок и зашевелила бровями, как флиртующий кавказец.

– Хорошо. Хорошо. Очень хорошо. Ни хрипов, ни шумов. Как часики. Ну-ка, открой рот, малыш.

Врач взяла в руки ложку.

– Ага. Хорошо. Так, все понятно.

– Зубы? – робко предположила Анна.

– Зуб, если точнее. Первый и сразу гнилой. Как прошлогодний урожай черешни у меня на даче. Большой проблемы я здесь не вижу. Все равно молочный. В карточке написано, что Артему два года и шесть месяцев. Ошибка?

– Нет.

Губы врача изогнулись подковой.

– Это самые поздние зубы за всю мою практику.

– И самые плохие? – спросила Анна.

– Точно, что не самые хорошие. Вы кормите его грудью?

– Нет.

– Одной проблемой меньше. Вам нужна консультация стоматолога. Возможно, он предложит посеребрить. Выглядит ужасно, но помогает если не сохранить зубы, то хотя бы затормозить их разрушение.

– А как быть с температурой?

– Можно уколоть анальгин с димедролом и дать ему спокойно поспать. А можно ничего не делать. Еще день, и все пройдет. Меня больше беспокоят круги под глазами и синева в носогубном треугольнике. Не знаю, насколько это серьезно, но анемия налицо. Давайте пообследуемся.

Внутри Игоря все сжалось. Неужели все сначала? Врач предлагает снова заглянуть в ящик Пандоры, который они только что захлопнули с превеликим трудом. Температура поднялась из-за того, что режутся зубы. Зубы плохие. Требуют лечения. Все. Точка. Не надо больше ничего выяснять. Кто ищет, тот всегда найдет. Особенно когда речь касается проблем. Никаких обследований. Только не это.

– Конечно, мы сделаем все, что нужно, – Анна с готовностью закивала головой.

11

Прошла неделя. Замороженные счета не способствовали деловой активности. Домой с работы Игорь возвращался не позже четырех.

В этот раз, подъезжая к дому, он обратил внимание на запустение, охватившее участок. До того как стать матерью, Анна следила за двором. Теперь поливом ведал дождь, а за уборку отвечал ветер. Цветы на клумбах превратились в сушняк. Лужайка заросла лебедой. Вымощенная плиткой дорожка была усыпана мусором.

Хозяйка дома сидела на пыльной скамейке у ворот. Растрепанная и неухоженная, как Федора Чуковского. Мужской спортивный костюм, надетый на голое тело, органично дополнял образ.

Игорь вылез из машины, подошел к жене и сел рядом.

– Нигде не жмет?

Она посмотрела на рукав, и на ее лице появилось жалкое подобие улыбки.

– Это твой? Извини. Не заметила.

– Мне не жалко. Но ты выглядишь, как пугало. Что с тобой вообще происходит? Как будто спишь на ходу.

Она отвернулась и закрыла лицо руками.

– Ночью он разговаривал со мной.

– Кто?

Жена кивнула на коляску. Это было все равно, как если бы она указала на небо.

– И что он тебе сказал?

– Он повторяет, что черви прогрызли голову. И смеется. Всю ночь он смеется.

– О господи.

Игорь обеими руками обнял Анну и прижал к себе. Ее волосы у корней были влажными и прохладными.

– Это бред, Аня. Чистый бред.

– Я понимаю, как это звучит.

– Этого не было.