Самая страшная книга 2020

Еще одна рекомендация: кукла. Из того самого раздела для извращенцев. Правда, кукла не выглядела вульгарно или развратно, фотографии вообще казались знакомыми, будто взятыми из их семейного альбома. Алина любила фотосессии, и только за последний год своей жизни вытащила Даньку и Витю на три.

По Витиному лицу текли слезы. Копия его сына продается на сайте и стоит чуть больше тридцати тысяч рублей – по скидке. Палец ткнул по кнопке.

ДОБАВИТЬ В КОРЗИНУ.

Вариант доставки – «До двери». Выбрать фирменную доставку от «Легиона»?

Далее. Далее. Далее.

«Поздравляем, заказ оформлен! Вы можете отслеживать статус/отменить его в личном кабинете». И следом:

«Вам нравится наш сайт? Поделитесь ссылкой в соцсетях!»

Какое-то время Витя сидел, глядя в одну точку. Потом встал, открыл шкафчик, надеясь, что водка еще осталась – и да, одна бутылка, последняя (когда только выпил остальные?). Он скрутил пробку и отпил из горла, но тут же закашлялся.

Голубенькие язычки вытанцовывали вокруг конфорки. Витя отпил еще, глядя на закрытую форточку.

Осязаемая тишина и ожидание заполнили каждый уголок квартиры.

– Сбавь скорость, Витя.

Он лишь посмотрел на жену, не убирая ноги с педали газа. Ему нравилось видеть рыжую красотку испуганной, нравилось, как на белой шейке пульсирует вена. Движок «Ниссана» рычал, довольный, что ему позволили разгуляться на трассе. За окнами мелькали деревья и черно-белая полоса отбойника, заляпанная грязью.

– Мы едем слишком быстро!

– Не гони, па! – вторил матери Даня с заднего сиденья.

– Тебе же надо к трем успеть на сеанс. Вот мы и прибавили, – ответил Витя, одним глазом наблюдая за входящим вызовом на экране телефона супруги.

– Следи за дорогой! – рявкнула Алина, а он перевел взгляд от надписи «Массажист» и прыгающей трубки на дисплее и глядел, как краска гнева заливает щеки жены, покрытые россыпью веснушек.

В следующий момент личико исказила гримаса, а время замедлилось. Алина потянула наманикюренные пальчики с наклейками-вишенками к рулю, а Витя продолжал смотреть на нее, как зачарованный, и еще целую вечность поворачивал голову, чтоб посмотреть на трассу. На них летела фура.

Он крутнул баранку и чуть отпустил педаль газа, но тонкий баланс соблюсти не удалось. Захрустел пластик, заскрежетало железо, соперничая с пронзительным визгом Дани. Рот жены превратился в ярко-алое «О».

Витя проснулся резко, ему даже показалось, что с криком. Тут же потянулся к телефону. На его экране красовалось уведомление: «Курьер скоро прибудет». Пришло оно пару часов назад, а сейчас квартиру уже освещали бледные лучи ноябрьского солнца.

Сон тут же слетел, когда раздался стук во входную дверь – звонок давно не фурычил. Тяжелый и густой воздух с трудом входил в легкие.

Витя сцепил зубы, стараясь унять разом появившуюся дрожь во всем теле. Он выждал несколько секунд, напряженно вслушиваясь. Опять этот сладковатый запах с примесью… горелой резины, пластика и топленого сала. Дышать нечем.

Раньше звонки и прочая чертовщина происходили вечером или ночью. А сейчас уже утро. Разве нечисть не должна исчезнуть? Да собственно, стучать мог кто угодно.

Но все-таки Витя знал, что это фирменная доставка «Легиона».

Опять стук, и… шуршание? Поскребывание?

Витя прошел по коридору, постоял перед дверью, вслушиваясь. В глазок на него смотрела тьма.

– Кто там?

– Полуфите заказ, – ответили из-за двери и хихикнули. Знакомый тонкий голосок, только слегка шамкающий, будто у говорящего недостает зубов. Пальцы сами отперли замок, и с каждым движением Витя понимал, что дороги назад уже не будет.

На площадке он сначала никого не увидел. Потом опустил глаза и вздрогнул. По спине будто колючие паучки побежали. Маленькая фигурка, личико пряталось в сумраке, сынишка виновато отводил взгляд.

– Я сам дошел, па. У меня кроссовки порвались, и я их выфинул, – сказал Даня, пришепетывая. Потом добавил, оттопыривая пальцем щеку: – Смотри, зубы выпадают!

– Это молочные, – проговорил Витя, глядя на гниющую челюсть. На языке Дани извивалась жирная белесая личинка, которую сын тут же перемолол деснами и проглотил, улыбаясь. Потом он ступил в прихожую босыми ногами, пошатываясь, наполняя ее зловонием, которое примешивалось к сально-кислой взвеси в воздухе.

На пол с мальчика капала грязь, отваливались струпья обгоревшей кожи. Лицо больше походило на маску из расплавленного и застывшего воска, слепленную самим Данилкой.

– Вместо молочных коренные вырастут. Я по тебе так соскучился!

– Я по тебе тофе! Мы будем играть, па? Или ты занят? Знаеф, я, кафется, твой подарок потерял…

– Поиграем, конечно. А часы у меня. Ты прости, я тебя больше никогда не буду ругать. Прости меня за все.

– Профяю, па.

Они обнялись, и Витя вдохнул запах тлена, мокрой земли и застарелой гари. Родной запах сынишки перебил сладковатую вонь. Поверх плеча сына он увидел расширившиеся глаза и приоткрытый рот соседа. На нижней губе, как приклеенная, держалась незажженная сигарета. Витя кивнул мужику и закрыл дверь.