Самая страшная книга 2021

– Формальность. – Егерь пожал плечами. – Похожу, погляжу… Для отчета. Да вы не переживайте, я не ревизор, – попытался сгладить ситуацию егерь, видя, как напрягся хозяин кабинета при слове «отчет». – Говорю же, формальность. У меня самого эти командировки уже вот где, – егерь выразительно провел ладонью по горлу. – Сослали к черту на рога. Поброжу пару денечков, осмотрюсь и уеду. Да, – вспомнил он, – вот еще отдельная бумага на пробный отстрел.

– Отстрел… – прогудел под нос хозяин кабинета, ставя длинную заковыристую подпись внизу бланка. Маленькие глаза на лоснящемся лице хитро мигнули. – Поделишься настрелянным-то?

– Да хоть всю тушу забирайте, – махнул рукой егерь. – Мне без надобности. Только голову возьму, если дичь крупная. Там они, – он неопределенно показал пальцем наверх, – любят чучелами кабинеты украшать. Да и санитарные пробы надо сделать…

– Ясно, ясно, – закивал Виктор Палыч.

Дверь отворилась, и на пороге, звеня подносом, появилась Катенька. Стрельнула глазами в сторону егеря. В белоснежных чашках дымился горячий чай. Рядом на блюдце лежали кусочки сахара и серебристые щипцы.

Егерь взял чашку, встал, подошел к окну и выглянул наружу. Торговцы все еще стояли возле фонтана под накрапывающим дождем. Посмотрел на линию горизонта. Вдалеке, над крышами домиков, возвышался темный, грозящий в небо копьем антенны силуэт. На фоне старинной моховской архитектуры он смотрелся неуместно, как цилиндр на голове у попрошайки.

– А там что? Похоже, башня какая-то. Тоже в вашем ведомстве?

– Само собой, – поморщился глава. Отхлебнул чай и, обжегшись, зашипел, словно кот. – Еще одна головная боль, можно подумать, ее и так мало. Здание телецентра. На весь район должен был вещать – стройка века, чтоб ее. Это еще до меня было. Сначала строят, строят, а потом… Эх… Да что я тебе рассказываю! – Виктор Палыч махнул рукой. – Тебе ведь это до фени. Стоит заброшенный теперь. Болота там, фундамент просел – сносить пора, а то рухнет еще кому-нибудь на голову. Мальчишки шастают, опять же, – Виктор Палыч помрачнел. – Ладно. – Он отставил чашку в сторону. – Удачи на охоте. Печать у Катеньки не забудь поставить, – добавил он вслед уходящему гостю. – И напомни, чтоб личное дело открыла. Ты же у нас в штате теперь числишься, хоть и временно.

Выслушав егеря, Катенька отложила смартфон и достала из шкафа папку из серого картона с крупной надписью «Дело №». Быстро, аккуратным почерком, выдававшим в ней бывшую школьную отличницу, заполнила под диктовку первую страницу. Перелистнула.

– Дальше. – Она бросила взгляд поверх очков.

– Егерь.

– Это я записала, – нетерпеливо сказала она, не поднимая глаз. – Фамилия?

– Егерь. Это фамилия, – объяснил егерь.

На лице девушки появилось задумчивое выражение. Она даже на секунду отложила ручку.

– Значит, должность «егерь»… Фамилия. – Катенька закусила синий колпачок. – Тоже Егерь … Так бывает?

Егерь пожал плечами, показывая, что он здесь как бы ни при чем.

– Интересно…

Закончив заполнять дело, она, ловко лязгая механической печатью, поставила на документах круглые синие оттиски. Задумалась вновь.

– Вообще-то вам жилье положено… Вот. – Девушка протянула егерю бланк из тонкой желтой бумаги. – На номер в нашем «Хилтоне». – И глядя на его вытянувшееся лицо (егерь старательно попытался изобразить удивление, не желая портить нехитрую шутку), хихикнула, отвечая на невысказанный вопрос: – В общежитии нашем. Правда, – доверительно продолжила она, – там сейчас ремонт. Третий месяц уже. Так что особо не рассчитывайте.

– Ясно, – кивнул егерь. – А улица Рыбацкая далеко отсюда?

«Рыбацкая, 2» – сообщала висящая на стене некогда синяя, а теперь полинявшая до грязно-голубого цвета табличка. Егерь подошел к подъезду. Купленные по пути в магазине бутылки звякнули в рюкзаке одна о другую.

На стене подъезда было приклеено объявление. Крупными буквами в самом верху надпись: «Пропал ребенок». Под ней – черно-белая фотография девочки лет девяти. Зачесанная набок челка, простая улыбка, ямочки на щеках, широко открытые глаза. Почему-то возникла мысль, что они непременно должны быть голубыми.

Егерь подумал, что не встретил в Лисьем Мху еще ни одного ребенка. «В школе? Или прячут?»

Дверь подъезда распахнулась. Внутри стоял застарелый запах табака и кошачьей жизнедеятельности. Единственная лампочка под потолком была покрыта густым слоем пыли и не горела, по углам висела паутина. Почтовые ящики без замков повисли на грубо оштукатуренных стенах, выкрашенные в несколько слоев зеленой облупившейся краской. Стараясь не споткнуться о хлам на полу, егерь сделал несколько неуверенных шагов в сторону лестницы – глаза не успели привыкнуть к темноте. Едва он начал подниматься, как что-то, прогрохотав сверху по ступенькам, врезалось ему в живот. Раздался тонкий вопль, и появившийся ни пойми откуда мальчишка отскочил, настороженно глядя на незнакомца.

– Так и лоб расшибить недолго, – спокойно сказал егерь.

– А вы к кому? – вместо извинений резко ответил мальчик. – Что-то я вас, кажется, не знаю.