Самая страшная книга 2021

При очередном подкате Вероника отшила директора, и тот в отместку при полной поддержке коллектива принялся писать служебные записки, чтобы лишить ее премии, а в перерывах говорить, что готов все понять и простить. Глядя на его осунувшееся посеревшее лицо, Веронике почему-то хотелось смеяться.

Виталик снова исчез, и по выходным Вероника была предоставлена самой себе, что ее устраивало. Поскорее покончив с домашними делами, она отправлялась на улицу и слонялась по городу безо всякой цели до самого вечера. Вернее, кое-какая цель у нее все же была. Она собирала мужские взгляды: смущенные, вожделеющие, наглые, робкие, потаенные, призывающие, яростные, плохо скрываемые и не скрываемые никак. Всякий взгляд, и полвзгляда, и четверть взгляда шли в ее копилку и добавляли легкости. Вероника думала, что может запросто подойти к любому из этих мужиков, будь он хоть космонавт, хоть чемпион мира по шахматам, хоть голубой, и увести, заманить куда угодно. И, наверное, тут она была права. Но ей не хотелось никого уводить и заманивать. Ей достаточно было взглядов, чтобы чувствовать себя прелестно. Веронике хотелось бы всю жизнь только и делать, что вот так гулять по городу. Но в ее распоряжении имелись лишь выходные.

К вечеру Вероника шла домой, расчесывалась и спешила отдать собранные с гребня волосы Арсению Архиповичу, а потом они вместе на кухне пили чай и болтали о всяких пустяках. Вернее, болтала только Вероника, а Арсений Архипович лишь кивал и потирал себе бока. Многие считали Веронику молчуньей, но в последнее время в присутствии Арсения Архиповича ей хотелось говорить и говорить не умолкая. Временами от скачков напряжения мигала лампочка, из комнаты Ангелины Петровны раздавался странный треск и пахло паленой пластмассой. Вероника рассказывала Арсению Архиповичу все, что на ум придет, а как-то раз завела речь и о постылой работе.

– Раз там так плохо, для чего вы туда ходите? – осведомился Арсений Архипович.

– Надо на что-то жить, – беспомощно улыбнулась Вероника.

Арсений Архипович поднялся и косолапо, враскачку, заковылял к своей комнате. Вернулся он с пачкой купюр.

– Вот, возьмите. И можете не ходить на работу.

Вероника опешила, запротестовала.

– Я не просто так. Тут все честно, – уверил ее Арсений Архипович. – Вышивка волосами – древнее искусство. Много богатых людей готовы хорошо платить за мои работы. А ведь я делаю их из ваших волос. Такие волосы очень трудно найти. Так что это ваша законная доля. Берите и не сомневайтесь.

Вероника приняла деньги.

– Скоро я закончу следующую вышивку, и вы получите свою часть платы за нее, – продолжал Арсений Архипович. – На картину уже есть покупатель. Они в очереди ждут на полгода вперед. Так что дело надежное – можете не сомневаться. Я лишь попрошу вас не стричь волосы и по мере выпадения отдавать их мне. Это и будет ваша работа. Согласны?

Вероника кивнула и почему-то пошла к себе в комнату не попрощавшись. Там она пересчитала деньги. В пачке оказались три ее месячные зарплаты. Вероника сказала в никуда: «Я согласна», – а потом села к трельяжу и взялась за гребень.

На следующий день она не вышла на работу. Даже за трудовой книжкой не пожелала зайти.

Не прошло и недели, как Арсений Архипович снова принес ей деньги – на этот раз чуть ли не вдвое больше. Вероника пыталась отказаться от вознаграждения, но сосед настоял на своем. Он сказал, что всякий талант должен достойно оплачиваться. А волосы – это, безусловно, талант, который ничуть не хуже всех прочих. Вероника сдалась.

Она решила, что раз уж ее новые обязанности оплачиваются так щедро, то и относиться к ним надо со всей ответственностью. Теперь Вероника бралась за гребень по десять раз на дню, складывала выпавшие волосы ровно, старалась их не путать. Иногда она чувствовала себя овцой, которую держат ради шерсти. Впрочем, овцой счастливой и беззаботной.

Как-то раз Вероника уговорила Арсения Архиповича показать неоконченную картину, предназначенную для продажи. Тот вынес из комнаты полотно, на котором с фотографической точностью был изображен морщинистый старик. У портрета не хватало только глаз. Вероника поверить не могла, что такое можно вышить. Да, за это искусство, конечно, будут хорошо платить.

Вероника усомнилась: разве с нее падает столько волос, чтобы их хватило на целую картину? Да и нитки для портрета нужны разных цветов – не только рыжие. Арсений Архипович пояснил, что волосы он, конечно, красит, и это не запрещено древними традициями. А локоны Вероники столь высокого качества, что используются только для самых важных деталей. Сейчас их, например, немного не хватает на глаза. Для не столь ответственных участков годятся волосы похуже, которые Арсений Архипович без труда добывает в окрестных парикмахерских.

Вероника была удовлетворена. Теперь она без лишних сомнений брала деньги у Арсения Архиповича. Так началась ее легкая жизнь.