Самая страшная книга 2021

Приближалась зима, темнело, но дни Вероники проходили светло. Она только и делала, что расчесывала волосы да гуляла по городу, сбивая с толку встречных мужчин. Вероника могла ни в чем себе не отказывать, могла открыть счет в банке и копить на квартиру. Но теперь ее это почему-то не интересовало. Ей и без того было хорошо. Вот только рыжий кот куда-то пропал.

Ничто не тревожило Веронику вплоть до декабря. В тот вечер выпал первый снег. Вероника, как обычно, сидела перед трельяжем, расчесывала волосы и готовилась ко сну. Вдруг из коридора послышался шум, потом кто-то завопил истошно. Вероника оставила гребень и поспешила к двери. Сначала со страху она хотела запереться, но потом решила все же посмотреть, что там стряслось.

На полу возле комнаты Арсения Архиповича корчилась Ангелина Петровна и орала диким голосом. Рядом с ней валялся нелепый прибор, похожий на оружие охотников за привидениями из старого фильма. Прибор издавал треск, а Ангелина Петровна вопила:

– Он укусил меня! Укусил! Бери скорее топор и руби мне руку, пока яд не разошелся!

– Кто укусил? Что случилось? – спрашивала растерявшаяся Вероника.

– Он! – Физичка судорожным кивком указала на дверь Арсения Архиповича. – Ужалил! Скорее руби!

Ангелина Петровна выставила запястье, которое и правда посинело, распухло, однако следов от зубов на нем не было.

«Наверное, вывих», – решила Вероника.

Опухоль быстро расползалась. Вероника не знала, что делать. Она решила просить помощи и постучала в дверь Арсения Архиповича. Ей не ответили.

– Отойди оттуда! Отойди! – закричала Ангелина Петровна.

Вероника подумала, что сосед спит или ушел куда-то. Она поспешила к себе в комнату за телефоном и позвонила в скорую.

Когда Вероника вернулась, рука у Ангелины Петровны была синей до локтя и опухоль поднималась выше. Физичка от боли била ногами об пол и скрежетала зубами. Под ней растеклась лужа, и запах пошел странный, будто бы из холодильника пролился фреон.

– Я вызвала скорую. Потерпите немного! – сказала Вероника. – Я принесу вам воды.

– К черту! К черту! – провизжала физичка. – Я не жилец. Оставь меня и беги! Сейчас же беги!

– Ах да! Конечно! – спохватилась Вероника.

Она побежала. В подъезд. Спустилась вниз, открыла дверь и приперла ее валявшейся рядом половинкой кирпича, чтобы врачи сразу могли войти, не тратя время на звонки по домофону. После этого Вероника вернулась в квартиру.

Ангелина Петровна уже не кричала и не билась. Она дышала тяжело, с хрипом. Опухоль поднялась до рукава футболки и пошла дальше – как далеко, Вероника не могла видеть.

– Слышишь, трещит? – просипела физичка, указывая взглядом на странный прибор.

Тот действительно трещал.

– Это эманация, – пояснила физичка. – Я собрала, замерила. Оттуда течет. Здесь опасно. Уходи.

Вероника поняла, что старуха выжила из ума. Бабушка говорила, что так всегда бывает под конец с теми, кто в Бога не верит. Вероника, руководствуясь чувством долга, осталась рядом с больной до самого приезда врачей и наблюдала, как та постепенно синеет и раздувается. При этом Вероника испытывала к Ангелине Петровне брезгливость.

Врачи констатировали смерть физички, следователь написал какую-то бумагу, а мужики в спецовках забрали тело. Вероника осталась в коридоре одна и некоторое время пребывала в оцепенении. Странный прибор на полу продолжал издавать монотонный частый треск. Эманация.

Вероника зачем-то подобрала аппарат с пола. Потом подумала, что в нем могут быть какие-то химикаты, которыми и отравилась Ангелина Петровна. Она поспешила бросить прибор, тщательно вымыла руки, надела резиновые перчатки и пошла вытирать лужу, набежавшую из-под старухи. Потом отнесла трескучую машинку в мусорный бак.

Вернувшись, Вероника застала Арсения Архиповича в коридоре.

– Где вы были? – спросила она. – Тут такое произошло! Ангелина Петровна умерла.

– Я был у себя, – ответил Арсений Архипович.

– Что же тогда не открыли? Я стучала вам.

– Испугался, – смущенно признался Арсений Архипович. – Я работал в тишине, а тут вдруг Ангелина Петровна начала ко мне ломиться, шуметь. Я открыл дверь, чтобы узнать, в чем дело, а она будто с цепи сорвалась: тыкала в меня какой-то штукой. Я просто выпроводил ее и закрыл дверь. Тогда Ангелина Петровна начала громко кричать. И я испугался. Я не люблю, когда кричат.

– Она говорила, что вы ее укусили.

– Это неправда. Зачем бы я стал ее кусать?

– Я так и подумала, – кивнула Вероника, развернулась и пошла к себе в комнату.

Она очень устала и заснула, как только добралась до кровати. Сон ее был тяжек.

Вероника проснулась со скверными мыслями. Конечно, это не вывих. От вывиха так быстро не синеют. Но и всякие там укусы – тоже чушь. Разве можно так укусить? Ясно, что старуха просто рехнулась. Но от этого не умирают. Эманация? Кто бы объяснил, что это значит.

Вероника поднялась, по привычке направилась к трельяжу и взялась за гребень. Она провела по спутавшимся за ночь прядям, посмотрела на расческу – нет ли там волос, которые надо собрать, – и тут ей пришло в голову, что овец растят не только для шерсти, но и для мяса.