Самая страшная книга 2022

Он попытался вывернуть шею, чтобы посмотреть на невесту, но та издала смешливое «н-но, лошадка» и даже ткнула пятками в ребра. Притворно охнув, Олег всхрапнул верным Росинантом и торопливо побрел к берегу в россыпях брызг…

…Олег повернул голову и поцеловал Таню в левое бедро.

– Ай, дурак, горячо же!

Однако в голосе невесты не было ни настоящей боли, ни раздражения. Более того, там прозвучало что-то приятное, намекающее на возможный повтор. Но с этим Захаров спешить бы не стал – температура подступала к сотке.

– Лепота… – пробормотал он, поерзав на полке́.

Танюха – куда более жароустойчивая, и пекло нипочем, – сидела на один поло́к выше, привычно закинув ноги ему на плечи. В полную силу старалась не давить, изящно упираясь ступнями в обнаженные бедра жениха.

– Да, очень приятно, – подтвердила девушка. – Нужно почаще ходить…

– Ага…

Олег откинул голову и уперся затылком в живот невесты. Сказать по чести, финскую сауну он любил меньше влажной русской, но, раз Танюха попросила, он спорить не станет.

– Не тяжело? – поинтересовалась она сверху, из-за спины. Деревянная обшивка парилки исказила голос, сделала глухим и незнакомым.

– Приятно, – соврал Олег, бережно погладив невесту под коленом. – Так бы всю жизнь и сидел…

– Ничего, потерпи, скоро дойдем, – вдруг попросила Танюха.

У Захарова перехватило дыхание.

Голос девушки стал еще более низким, вибрирующим и странным.

– Что ты сказала?

Он попытался обернуться, но девичьи бедра слегка сдвинулись, лишая такой возможности. В сауне стало значительно жарче, как будто температура подскочила в два-три раза. В глаз Олегу скользнуло соленое, еще, снова, и он вдруг понял, что истекает по́том, причем совершенно по-скотски, безудержно, словно на голову опрокинули ведро воды.

Воздуха стало не хватать. Легкие зажгло как на спринтерском забеге. Ноги налились неприятным свинцом, в грудине засвистело.

– Танюх… – пробормотал он, стараясь не отключиться. – Что-то мне поплохело, а… Помоги выйти.

Попробовал встать – ее ноги на плечах не позволили. Жаркие, мягкие, с гуляющей под нежной кожей упругой плотью. Пригвоздили, словно страховочная рама на аттракционе, не дали не только встать – даже шелохнуться.

– Танюха… – повторил Олег, с ужасом осознав, что говорит все тише и тише. – Я сейчас просто вырублюсь…

– Ничего, милый, – сказала Таня, наклоняясь и мягко целуя жениха в макушку. Обнаженная грудь коснулась волос, потерлась о шею. За ухом просквозило легким дыханием, в котором звучали нотки еловой коры. – Не переживай, все будет хорошо. Ты сильный, ты сдюжишь…

Олег захрипел и попробовал разжать бедра, сомкнувшиеся на его шее. К черту любовные игры, этот поход в парилку он не забудет никогда!

В сауне вдруг стало холодно.

Не похолодало, а разом – будто из обшитой деревом кабины одним хлопком откачали весь жар, в обратку ударив кондиционированной струей. Олег вскрикнул от боли в зубах; схватился за сосок, к которому, казалось, приложили ледяную железку, и рванулся к заветной двери…

…Кажется, он все же ненадолго задремал.

Прямо в процессе беседы, но оно и неудивительно. С учетом его героического похода, да и вообще всех неприятностей и откапывания проклятой машины, было даже странно, что он еще вместе с остальными в просторной гостиной коттеджа. И даже пытается поддерживать ленивый разговор, а не видит десятый сон в их с Танюхой комнате.

Исаев, словно лопатой и вовсе не махал, потягивал пивко. Рядом с ним на диване, поджав ноги, примостилась Рита, но было заметно – ее тоже клонит в дрему. Умаялась, оно и понятно. Тем не менее она продолжала болтать с его Танюхой, раз за разом обсуждая неприятную (ну хоть решенную) ситуацию на зимней дороге.

Таня пошевелилась, словно хотела выбраться из удобного кресла, но Олег не позволил – жадно ухватил за бедро, вынуждая оставить ее ноги на своих плечах; сонно погладил, улыбнулся.

Здесь, на огромной медвежьей шкуре перед жарким камином съемного дома в таежной глуши, ему вдруг стало настолько спокойно и легко, что накатившее чувство бесконечной интимности не могло нарушить даже присутствие друзей.

Происходящее начинало напоминать приятный сон: теплые бедра невесты, мягкие и манящие даже через ткань легинсов, ее дурманящий сокровенный запах, ее прикосновения и нежное расчесывание волос. В камине потрескивали дрова, девчонки негромко щебетали, Серый заговорщицки ухмылялся поверх бутылочного горлышка.

Даже не верилось, что несколько часов назад верный Серегин внедорожник крепко встрял в снежной каше. Что они вчетвером потратили уйму времени, остервенело откапывая, утаптывая сугробы и без устали подсовывая под колеса найденные на обочинах ветки.

Что психовали, нервничали и даже ругались, наблюдая за сгущающимися над соснами сумерками. Что безуспешно пытались найти хотя бы тень сотового сигнала. И что, вконец отчаявшись, отправили Олега – как самого крепкого и выносливого – назад по автомобильным следам, в ближайшую деревню за тракторной подмогой…

Метель не вернулась, и он все же дошел. Справился. Отыскал трактор, прикатил на помощь и спас начинающих замерзать друзей.