Самая страшная книга 2022

Баба Шура торопливо перекрестилась. Потянулась к окну, желая выглянуть на улицу. «Откройте, хозяева, — послышался с улицы глухой незнакомый голос. — Заблудился я, люди добрые! Пустите обогреться, что ли!»

«Не пускай, не надо, бабушка, это голодуша к нам пришел», — хотел сказать Ванька, но поперхнулся словами, когда в дверь опять громыхнуло.

Сан Сановна медленно поднялась из-за стола и, шаркая ногами, вышла в сенцы. До Вани донесся скрип открываемой двери.

— Ты кто таков? Откудова здесь взялся? — послышался строгий голос бабушки.

— Хозяюшка, миленькая, пусти, сдохну сейчас от холода, — взмолился кто-то. — На охоту ходил и заплутал. Думал, все, кранты, околею. Хорошо, что огонь разглядел в лесу. К вашей деревне вышел.

— А ружье твое где, охотник?

— Да пес его знает. В сугробе по дороге бросил. Думал, сдохну уже скоро. Все растерял. Рюкзак, ружье… Спасибо, мать, что пустила, не выгнала. От дома к дому уже не смог бы ходить. Ног не чувствую…

Ванька даже вытянулся вверх, прислушиваясь к тому, что происходит в сенцах. Послышались тяжелые шаги, возня, неясное бормотание, потом в кухню вошел худощавый, сильно заросший щетиной человек.

— Вот спасибо-то, люди добрые! — простонал он, присаживаясь перед печью на корточки и протягивая к теплу замерзшие руки. — А я уж думал, все, конец мне настал.

Ванька уставился на нежданного гостя, даже рот приоткрыл. Тот нахохлился воробьем у печи. На нем был толстый, грубой вязки свитер, сильно потертый на манжетах и горловине, заношенные штаны неопределенного цвета, то ли темно-зеленого, то ли коричневого. Тронутые сединой темные волосы некрасиво клочьями топорщились в разные стороны.

— Звать-то тебя как, мил человек? — спросила баба Шура, с прищуром разглядывая его.

— Геннадием кличут, — ответил он сиплым голосом и выпрямился.

Шагнул к замершей в дверях кухни старушке и протянул узкую ладонь. Та осторожно пожала ее и тоже представилась:

— Сан Сановна я. А так все бабой Шурой зовут.

— Ну а ты, пацан? Как тебя звать? — Гость повернулся к Ваньке. — Дядя Гена я. Будем знакомы?

— Ваня, — по-мышиному тихо отозвался мальчик и опасливо пожал протянутую ладонь незнакомца.

Она была по-прежнему холодной, сухой и мозолистой. Баба Шура тем временем наполнила горячим чаем большую кружку, наложила в миску побольше каши и поставила на стол для гостя.

— Садись к столу, угощайся, Геннадий. Чем богаты…

Тот кивнул вместо благодарности, шумно подвинул стоящий неподалеку табурет и склонился над тарелкой. Ванька завороженно следил за тем, как гость жадно ел. Глотал, почти не пережевывая, словно пытался забить огромную пустоту внутри себя.

— Ты сам-то откуда будешь? — спросила Сан Сановна.

Незнакомец на мгновение перестал жевать, будто задумался, облизнул потрескавшиеся губы и ответил:

— Из Свердловска.

— Далече, — покачала головой старушка. — А в наши края-то как тебя занесло?

— На охоту приехал. И попал в буран. От остальных отбился, следы замело, к лабазу выйти не получилось. Думал, все, хана мне. Ходил, ходил, а когда уж околеть собрался, вижу, свет среди деревьев. Ты мне, мать, вот что скажи: далеко отсюда до райцентра?

— Не шибко далеко, если летом. А сейчас зима. Если по льду через реку, то напрямки отсюда километров десять будет. Тебя ж, поди, ищут, мил человек.

Незнакомец заметно вздрогнул, оглянулся на старушку. На его лице мелькнула тревожная тень и тут же растаяла.

— Ищут, наверное, — хмыкнул он и задал встречный вопрос: — Так что же, иначе ни вы, ни к вам никто попасть не может, кроме как по льду и пешком?

Сан Сановна помолчала, словно обдумывала ответ.

— На лыжах добежать можно, коли молод и сил много. Только ты, гляжу, и лыжи свои где-то в тайге оставил.

— А как же ты, мать, тут одна с пацаном-то управляешься? Помогает кто?

— Да вот так, помолясь, и управляюсь! — уклончиво ответила баба Шура.

Она вышла в сенцы и вскоре вернулась с тюфяком. Расстелила его на полу возле печки.

— Ты уж не серчай, мил человек, я тебе здесь, в кухне постелю. Больше тебя некуда разместить.

— И на том спасибо, мать! — Геннадий улыбнулся, обнажив крупные, желтые, в коричневатых бороздках зубы.

А позже, лежа в кровати, укутанный одеялом и ночной тьмой, Ваня никак не мог заснуть. Все прислушивался к сонному похрапыванию гостя за стенкой

и гадал: не голодуша ли это под видом человека пробрался к ним в дом? Вспоминал, как жадно дядя Гена набросился на еду, закидывал в рот полные ложки и зыркал по сторонам голодным псом. И явился он незнамо откуда. Лес ведь кругом. А бабуля сама говорила, что голодуша из лесу приходит, бродит с голодным зверем вместе, а потом к человеческому жилью приходит. Что же теперь будет? Неужели голодуша все их припасы зимние съест, а потом и за них с бабушкой примется?