Самая страшная книга 2022

— Магия воздействует на мир не так, как показывают в кино. Она просто не может проявляться настолько буквально. Да, она влияет на человека, может свести с ума, нанести вред, однако проникает через реальные вещи: болезнь, рак чаще всего, но не так. Сделать подобное она не способна. Возможно, редкая болезнь или…

— Ладно, тогда объясни мне вот что, мудрец: вчера я видел, как что-то стояло в углу комнаты, вот прямо в том, который позади тебя. Что-то живое.

— У вас стресс.

— Да что ты говоришь, психолог херов. Напомни-ка, чем ты на жизнь зарабатываешь?! Если я вытягиваю херова мага, то хочу, чтобы он маговал, а не занимался психологией! Мой сын мертв, за мной что-то следит, и знаешь, что мне сказал эксперт после вскрытия Игоря? «Я впервые такое вижу за двадцать лет выслуги». Так что, скептик херов, может, выслушаешь меня? Или продолжишь сеанс психоанализа? — Раскрасневшийся Владимир Геннадьевич перевел дух, вытер пот со лба. — И хватит выкать. Не на светском приеме.

Сергей сжал кулаки так, что ногти до боли впились в ладонь, и мысленно сосчитал до семи, успокаивая раздражение, начинавшее поднимать голову. Ему не нравился клиент. Лоснящееся от пота лицо и интонация а-ля «помни, кто тут хозяин» бесили.

— Я это подметил, — улыбнулся Сергей

— Что?

— Что не на светском приеме. Рассказывай все по порядку.

— Игорь на наркоте сидел, меня это задрало, я поставил ультиматум: либо он бросает, либо наследства не увидит. Оплатил клинику, и он завязал. Чистым был уже полгода. Я катался изредка, проверял. В любой момент мог нагрянуть. Без звонка и предупреждения. В этот раз приехал, звоню — не открывает. Ну, думаю, заторчал. У меня свои ключи сделаны, на всякий случай. Захожу и вижу…это. — Владимир Геннадьевич махнул рукой в сторону фотографий. — И знаешь, что страннее всего? Запах. Я это потом понял, когда эксперт рассказал, что с Игорем…случилось. У него ведь все внутри сгнило, вонять должно было дай боже, но в квартире, когда приехал, пахло… зимой. Блин, ты когда-нибудь гулял по лесу в декабре-январе? Такой там был запах. Свежий и… холодный. После кошмары мне сниться стали. Деревня заснеженная, вроде заброшенная, но… в домах кто-то ждет, и окна изб горят бледным, больным таким светом. Просыпался всякий раз, будто в дерьме извазюкали, так мерзко. А потом след от копыта на окне увидел. Моя спальня на втором этаже, на стремянке не залезешь, камеры все просмотрел лично — никого, но след был, клянусь, был! Я человек земной, неверующий, но тут поверил. Тогда и переехал в человейник этот, неспокойно мне в доме совсем стало. Колдунов принялся искать. Один шарлатан херню нес. Второй отказался. Третьего высокие люди посоветовали. Тебя. В квартире какое-то время нормально было. Но вчера проснулся посреди ночи, воды попить, иду на кухню через зал и вижу, в том углу стоит… какая-то херня… Большая. И от этого пахло зимой. Свет включаю. Ничего. Пусто. Но оно там было. Я уверен.

— Это необычно. Еще что-то?

— Книги.

— В них бывает много необычного, без спору, — не удержался Сергей.

Владимир Геннадьевич скривился и глубоко вздохнул:

— Все книги у Игоря дома порваны были, когда я его… нашел. Каждую изорвали и по листику в мусорное ведро запихали. Ты поможешь или нет?

— А вариант дать мне денег и разойтись даже не рассматриваешь? Жаль, конечно. Но цена качнулась сейчас очень сильно. Мне нужно съездить на квартиру к Игорю. Что-нибудь вытянем.

— Прямо сейчас? Стас отвезет.

Сергей встал, кивнул и направился к выходу, продолжая сжимать кулаки.

Стас курил, облокотившись на машину. Увидел Сергея, отбросил бычок и сел в салон.

— К Игорю Владимировичу?

— Да.

С неба закапала серая кашица, налипла на стекло, и дворники монотонно заскользили, навевая сонливость.

— Печку включить? — спросил Стас.

— Включай. Давно на Владимира Геннадьевича работаешь?

— Порядком.

— Не бойся, можешь говорить. Не передам. Хорошо платит?

— Хватает.

— Не веришь мне?

— Начистоту?

— Начистоту.

— Деньги ты из него тянуть приехал.

Сергей улыбнулся.

— Справедливо.

— Еще как. Все вы, гадалки, только на горе и живете. Мужик слабость себе позволил — и, гляди ж, налетели.

— Значит, ты не веришь, что происходит необычное?

— У Владимира Геннадьевича сын умер! Ему отдохнуть надо, провыться, а не гадалок слушать.

— Сам что-нибудь странное видел у него дома?

— Только мошенников.

Сергей искренне рассмеялся. Стас напоминал ему нахохлившегося вороненка. Иногда Артем выглядел очень похоже.

Стас обиженно фыркнул, замолчал, резко выкрутил руль, направляя машину в низкую арку.

Сын Владимира Геннадьевича жил в типовой пятиэтажке из серого кирпича. Двор пустовал, лишь стайка бабулек сидела в проржавелой беседке.

Стас протянул ключи.

— Второй этаж. Тридцать четвертая квартира.

Если в подъезде Владимира Геннадьевича бал правила идеальная чистота, то тут царил хаос. На лестничной клетке валялись разбросанные бутылки, воняло табаком и скисшей капустой. Синяя краска на стенах местами вздулась, кое-где облезла хлопьями.

Сергей повозился с заедающим замком и оказался в темной прихожей.