Самая страшная книга 2023

– Там изнанка нашего мира. Типа подпространственные пусто́ты. Достичь их можно только через человеческую смерть, а труп – это мост. Ну или дверь.

– А что там, на изнанке? Вы там были? – не унимался Витя.

– Людям туда нельзя. Это первое правило. Там небытие без пространственных измерений. Поэтому объем и вес загружаемых предметов не ограничен. Засунь туда предмет – он ничего не теряет, легко вписывается в небытие и хранится там. А человек теряет рассудок. Его ломает от ужаса, когда пропадают ощущения собственной формы и существования.

– Первое? Есть еще правила?

– Да. Сумчатого кормить только живой пищей. Ни мертвечины, ни растительного. Птица, рыба, зверье – лишь бы живое. Далее. Со временем у него будет развиваться фотодерматоз – аллергия на солнечный свет. Кожа начнет воспаляться, шелушиться, появятся гнойники. Поэтому держите его постоянно в тени. Перед тем как выпустить на свет, кожу смазывайте кремом с защитой пятьдесят СПФ, не меньше. Далее. Следите за глазами. Зрачки начнут белеть. Это катаракта. Как лечить, не скажу, тут нужен офтальмолог. Лучше сделать операцию и вставить импланты. Но, в принципе, если ослепнет, ничего страшного. Глядеть ему все равно мало интереса. Можете его слепого водить под ручку. В аэропортах это даже удобно: слепой пассажир с сопровождающим, – все будут вокруг лебезить, при посадке пропускать вне очереди, все такое.

– А что у него с документами? – очнулся Гриша.

– Паспорт гражданина РФ, все чин чинарем, судимость погашена, – ответил Тарасыч. – Это бывший сиделец, одинокий, без родни. Пока сидел, мусора отжали квартиру, он вышел и стал бомжом. Мысин его подобрал и доставил сюда.

– Так, значит, Мысин вам…

– А ты думал, я их выкапываю? Сумчатых готовят живьем, смерть – это последний этап. Через нее приоткрывается изнанка, но свойства закладываются раньше. Сначала нужно показать «болванке» ту сторону, заставить его примириться со смертью – чтоб он сам сдохнуть захотел, несколько раз вскрывать наживую, извлечь внутренние органы…

Грише стало трудно дышать. Он вытер со лба испарину, расстегнул молнию на горловине свитшота. Вспомнилась статистика последних лет по без вести пропавшим – от семидесяти до ста с лишним тысяч человек в год. Сколько из них окончило свой путь в лапах Тарасыча? И сколько еще таких Тарасычей окопалось на просторах Родины?

Но колдун истолковал Гришины эмоции по-своему:

– Не парьтесь, комар носа не подточит. Здесь официально зарегистрированная религиозная община. Нагрянут мусора или чекисты, – так мы тут тихо и мирно достигаем духовного просветления. У всех документы, все живы и здоровы, даже данные медосмотра есть. И никакого принуждения. Вы сейчас сумчатого увезете, а это значит, он просто уехал, и все, вольная птица. Вы его у себя официально оформляйте как сотрудника. Чтобы для всех он был жив, здоров и трудоустроен. Он прекрасно может имитировать живого человека, если приказать… Эй, куда!

Витя, оставшись без внимания, приблизился к другому мертвецу – оплывшей бабе с провисшими до колен грудями – и пристально, в упор, ее изучал.

– А это тоже сумчатая? Где у нее дырка? Ну, эта, для грузов. Шва не вижу.

– Лучше отойди. Это фитиль.

Тарасыч свистнул, и голова мертвячки вдруг вспыхнула бледно-синим пламенем, опалив Вите волосы, свисавшие на лоб. Тот отшатнулся и, потеряв равновесие, упал, больно стукнувшись локтем о кафель.

– Такое не для вас. Это для грязной работы. Сожжет что угодно, а сама не сгорит.

Тарасыч свистнул вновь, и пламя погасло, не оставив следа ни на бледной коже, ни на волосах трупа. Витя поднялся, глупо улыбаясь.

– Значит, теперь сумчатый будет меня слушаться? – спросил Гриша.

– Будет-будет, – повернулся к нему Тарасыч. – Как только попьет кровушки из нового хозяина.

С поганой ухмылкой колдун достал из ножен на поясе здоровенный охотничий нож и, прищурившись на струхнувшего Гришу, велел:

– Руку сюда давай.

* * *

Сумчатого звали Руслан Егиазаров. Для простоты Гриша прозвал его Елизаром. Поселил в мастерской, примыкавшей к гаражу. Мастерская была довольно просторна, в ней Гриша хранил дорогие бутылки элитных напитков. На дверь пришлось установить простенький кодовый замок, чтобы Гришины жена и сын – Лера и восьмилетний Максим – не наткнулись на мертвеца. Лере объяснил замок мерами предосторожности – мол, боюсь, как бы Макс ненароком не разбил бутыль за десяток тысяч евро, да и гости временами попадаются не в меру наглые.

Перед рейсом Гриша сразу сажал Елизара в багажник машины и уже на трассе пересаживал на заднее сиденье. Витя поначалу каждый раз напрашивался с ними и всю дорогу до аэропорта, как ребенок, вертелся на своем месте, бросая взгляды на мертвеца.

Гриша летал с сумчатым во Францию, покупал там элитные вина и коньяки, загружал товар в Елизарову сумку, а дома выгружал. Ни на таможне, ни на паспортном контроле бледная, дебиловатая морда мертвеца не вызывала подозрений – сумчатый всем напоминал не то депутата, не то олигарха средней руки, перебравшего с выпивкой в своих Куршавелях.