Самая страшная книга 2023

Гриша проверил обойму: не полная, двух патронов не хватает. И приставил дуло к виску. Мучительно хотелось спустить курок и вырваться из мерзости, которую тут привыкли считать подлинной жизнью.

Но остановила мысль о том, что смерть только отдалит его от сияния божественных глаз, загонит в еще худшую нору мира теней, намертво втопчет в донную грязь мироздания.

И потом… а Лера с Максом – как же они?

Нет! Надо терпеть. До зубовного скрежета, до рвоты – но терпеть. Вгрызаясь в собственное бессилие. Терпеть до полного отвращения к тошнотворной реальности и к себе самому, жалкому насекомому, над которым однажды распахнулось небо, приоткрыв свои тайны. Его тайны. Его суть – высшую, сокровенную сущность перхоти, отрыжки, объедка того прекрасного, частью которого он был когда-то, в каком-то другом существовании.

И Гриша – от нестерпимого мучения в сердце – отчаянно, по-звериному завыл в сияющий над ним тоннель, подставив лицо каплям дождя, что наконец хлынул из гангренозно-черной тучи.

Дмитрий Костюкевич. Морские пейзажи

2 февраля

В полдень отошли из Риги.

Меня никто не провожал.

За кормой стягивается битый лед. Серая Двина.

Везем в Антарктиду две сотни зимовщиков.

* * *

Двумя днями ранее пассажирский помощник – светлый, мясистый, округлый – проводил меня в каюту первого класса.

Верхняя палуба. Один в двухместной каюте. Настоящее окно. Открыл – перекурил. Побрился перед визитом к капитану.

С капитаном познакомился еще на офицерских курсах пять лет назад. Два раза ходил в плавание под его руководством. Сделал его героем повести «Сквозь льды». Вот-вот столкнусь с прототипом.

Читал ли он повесть?

Дверь в капитанскую каюту была открыта. Я присел в холле на диванчик и осмотрелся. За стеклами книжного шкафа тесно стояли энциклопедии, справочники, литографии, лоции. На углу массивного стола лежала книга. Сборник моих повестей. Какой жирный намек. Значит, читал… Да и на что я надеялся: в «коммуналке» флота шила в мешке не утаишь.

Хлопнув дверью, вошел капитан. Свежий и статный в свои пятьдесят три (старше меня на четыре года). Борода с серебряной проседью.

Он крепко, с намеком, пожал мне руку.

– Какого дьявола ты в своем «букваре» сделал меня неврастеником?

– Не тебя. Литературного героя. Намешал в нем разных людей. От тебя взял только хорошее.

– А запомнят плохое. – Капитан не отводил сухого взгляда. – Изволь понять. Твои выдумки на меня повесят. Объясняй потом людям.

– Извини, – сказал я. – Я маскировал как мог.

– Маскировал он… Капитан – псих! Фантастика. Где ты такое видел?

– Ну…

– Баранки гну. Честно скажу, воротит меня от этой повести. Уж лучше бы ты про космические корабли писал. А то сочиняешь ты, а проблемы у меня.

– А есть проблемы?

– Будут. По твоей милости.

Я снова, на автомате, повинился.

Сам подумал: а что прототипы? Не обижаются ли на то, что в них натолкали по чуть-чуть от реальных людей, которые им несимпатичны?

– Извини, извини. В книгах надо извиняться. И думать надо. – Но лицо его, кажется, смягчилось. – Ладно, давай по твоим обязанностям.

Мы обсудили мои обязанности, выпили джина под бутерброды с семгой.

Проводил он меня уставшим:

– Иди уже отсюда к чертям собачьим!

* * *

Идем во льду. Подмигивают огни маяков.

Ночью не спалось. В каюте духота. Открыл окно.

До утра читал.

Взял в рейс сборник рассказов Адама Адамовича Павлова «Морские пейзажи». Павлов, знаменитый полярник и беллетрист, пропал в обратном рейсе в марте 1971 года. В каюте нашли рукопись «Морских пейзажей».

Для рецензии.

Сборник начинается с рассказа «Вода». Это скорее эссе, замаскированное под беседу двух моряков, новичка и тертого. Молодой матрос преисполнен восхищением перед величием морей-океанов, этой колыбели странствий. Опытный же, у которого на берегу маячит пенсия, видит в открытой воде лишь постоянную опасность, вызов: «Ничего-ничего. Дай время, и увидишь океан глазами первооткрывателей. Увидишь опасное, враждебное, разочаровывающее, гневное место. Это безумие – то, что делает человек в море. Мы не должны были покидать берега земли». Хм. Слишком высокопарно и утопично для старого матроса, как по мне.

* * *

3 февраля

Скоро берега Швеции.

Под форштевнем громко ломается лед, слышно даже на верхней палубе.

После душа поднялся на мостик. В ходовой рубке нет обогрева лобовых стекол. Обсудили со старпомом мои книги. Старпом – крепкий, здоровый моряк, окончил высшую мореходку. Хвалил «Сквозь льды», хитро улыбался.

На дневной встрече познакомился с экспедицией, хотя моя роль в судовой администрации весьма размытая, четкого статуса нет. На бумаге – второй старший помощник, а на деле… Нахожусь здесь больше все-таки как человек творческий.

Перевели время на час назад.

Блинчатый лед в канале. Туман. Огни самолетов похожи на НЛО.

* * *

4 февраля

У датского берега разошлись с громадным танкером.

Вблизи замка принца Гамлета зимовочный состав столпился у правого борта, и теплоход накренился. На море полный штиль, на мне яркий свитер, замок прячется в тумане.