Самая страшная книга. ТВАРИ

Гриша затаил дыхание и медленно обернулся, проследив за взглядом жены. Стараясь не шуметь, они двинулись к дому. Слышно было, как неуверенно постукивают копыта о доски пола. В окне мелькнула иссера-бурая оленья спина. Супруги испуганно переглянулись. Животное бродило по кухне то в одну сторону, то в другую. От одного тела к другому, догадалась Ольга. Вдруг шаги стали ближе и мягче – из-за коврика в прихожей. Ольга поспешила убраться подальше от крыльца, укрывшись за стеной здания. Гриша последовал за ней. Вскоре они увидели, как из дома, тихо и нетвердо ступая, выходит оленуха. Она была выше погибшего молодняка, но стройнее и безрогая. Ольга вспомнила ее.

Гриша поднял ружье и прицелился.

Оленуха, как будто потерянная, слабая, почти добралась до забора. Еще несколько секунд, и она выйдет на дорогу к лесу. Ольга посмотрела на мужа, на его пальцы, впившиеся в ореховое цевье «Тайги», на черные сдвоенные стволы. В голове уже разрывался гром, в груди закручивались тиски. Она чуть подалась вперед и разомкнула слипшиеся вдруг губы, еще точно не зная, что хочет произнести и произнесет ли. Гриша скосил на нее взгляд, сперва недоуменный, затем презрительный. Так и не сумев ничего выговорить, с заложенными ушами от подскочившего давления, Ольга почувствовала движение вне поля зрения. Справа выросла тень, слишком массивная, слишком высокая. На лицо Гриши обрушились копыта.

Почва ушла из-под ног. Ольга с воплем бросилась к Грише, как в пустоту, без чувства опоры. Схватила за руку, заслонила, подставила спину под град копыт. Тотчас ухнуло в правую лопатку, словно метеорит упал. Ударило по затылку, чиркнуло по левой стороне черепа, отчего внутри на секунду погас свет. Ольга очутилась на земле. Перевернулась, приподнялась, крутя головой в поисках мужа, и, к своему ужасу, сразу его нашла.

Он лежал скорчившись, пока оленуха втаптывала его голову в багровую грязь.

Ольга завыла, царапая землю. Попробовала встать – ноги не держали. Ружье! Где ружье? Взгляд запрыгал, закружился, но «Тайга» будто сквозь землю провалилась. Разъяренное животное продолжало топтать Гришу. Казалось, оно просто издевается над мертвым телом, но Ольга видела, как скрючиваются пальцы на руках Гриши, как он слабо сучит ногами. Его лицо исчезло. Лучше туда было не смотреть, чтобы не увидеть нечаянно, как в алом булькающем месиве распахивается слишком широкий рот и щелкают неприкрытые кожей прореженные зубы. Глаза Ольги застило слезами, она отвернулась. Господи, что делать? Бежать? Не верилось, что она успеет пересечь двор. Ольга толкнула себя к дому, неловко поползла, уже у крыльца сумела подняться на четвереньки. И тотчас повалилась снова от удара в поясницу.

Сперло дыхание. С перекошенным лицом Ольга оглянулась, заметила, как с неба вновь падают копыта, и перекатилась. Она успела вскочить и сделать пару шагов на полусогнутых ногах, прежде чем ее настиг очередной увесистый тычок в спину. Снова подняться, снова упасть, стискивая зубы от боли. Не разбирая дороги, Ольга двигалась куда-то вглубь огороженного участка. Оленуха шла рядом, то и дело напоминая о себе новым ударом. Угодив лицом в холодную рыхлую почву, Ольга обмякла. Казалось, сил больше нет.

Она лежала раскинув руки, разбитая, посреди так и не разбитого сада.

…Гриша отчего-то не хотел идти в центр по планированию семьи. И даже «нет» не говорил, чтобы у Ольги не было возможности поспорить. Он просто всякий раз находил отговорку, повод отложить поход в клинику на потом. Ольга ездила одна, сдавала анализы, консультировалась. Она видела сопротивление мужа, поэтому ничего ему не говорила. С ней все было более или менее в порядке: ничего такого, что помешало бы зачать и выносить ребенка. Гриша все реже делился вслух своими мечтами о большой семье, большом доме и пышном саде, но продолжал привозить из города семена, которые Ольга сажала в землю, а та продолжала их отвергать…

Теперь Гриша лежал где-то у крыльца с растоптанным лицом и грудью. Ольга приподняла голову и повернулась, но не сумела разглядеть мужа. Правую кисть пронзила боль. Ольга оглянулась и сквозь слезы увидела копыто, пригвоздившее ее ладонь к земле. Она взвыла, попыталась вырваться, зашарила свободной рукой, швырнула вверх комья почвы, попробовала лягнуть оленуху в брюхо, а потом нащупала в земле гладкий увесистый булыжник и вцепилась в него. Получилось оттолкнуть маралиху плечом, и та отступила. Не прекращая подвывать, Ольга схватилась за камень обеими руками, крутнулась, ощущая, как груз норовит выскользнуть из пальцев, и врезалась в морду животного. Оглушенное, оно рухнуло наземь.