Самая темная мука

Баден сжал ее подбородок и приподнял ее голову. Она тяжело дышала, ее губы опухли, покраснели и стали влажными.

- Хочу еще, - сказала она, высвободившись из его хватки и намереваясь вновь обхватить его член губами.

"Моя женщина. Мой приз. Жаждет ощутить меня на вкус". Что может быть горячее?

- Я дам тебе большее.　

Он сел, сжал ее бедра и перевернул к себе спиной. Когда Баден упал на подушки, то стал подтягивать ее бедра выше к груди, оставляя влажный след на своем теле.

Когда ее сладкое, медовое сосредоточие страсти оказалось прямо над его лицом, он прохрипел:

- Мы сделаем это вместе.

Все поняв, Катарина оперлась руками о постель с внешней стороны его бедер и втянула в свой жадный рот его длину. В этот же миг он погрузил свой язык в ее лоно. Зубы Катарины сжались на его члене, даря незабываемое наслаждение.

Его накрыло волной страсти и крайней необходимости. Он лизал и сосал ее, словно сладчайшую конфету и лучшее вино.

- Баден. - В ее голосе была дрожь. - Я близко.

- Держись, Рина. Я не закончил с тобой.

"И никогда не закончу".

Она стала сосать еще сильнее, каждое ее движение было напористым и грязным. Баден хотел продолжать, хотел этого... и намного больше... вечно, но через несколько секунд Катарина отправила его за край. Когда он излился в ее рот, рыча от удовлетворения, то погрузил два пальца в ее лоно и припал языком к набухшему клитору. Затем резко всосал его, и крик насаждения Катарины наполнил комнату. Они достигли оргазма вместе.

Когда он обмяк, она лениво его облизнула, словно ей было недостаточно. Баден развернул ее и прижал к своему боку. Его сердце все же стало биться медленнее. Довольное во всех отношениях. Он сомневался, что когда-либо оправится от такого.

Разрушение тихо захрапел, вызвав у Бадена смех.

- Эшлин рассказала мне, как она и Мэддокс начали встречаться, - сказала Катарина, водя кончиком пальца по его груди. - Вообще, я знаю, как все твои друзья обрели пару.

Беден осторожно заправил прядь ее волос за ухо.

- Что ты пытаешься мне сказать?

- Ну, что в каждой истории есть что-то общее. Они пожертвовал чем-то ради друг друга.

Ему в голову пришла та же мысль. Любовь жертвенна.

Катарина посмотрела на него.

- Баден... Я хочу, чтобы ты знал... Я люблю тебя. По-настоящему.

Он замер не в силах даже дышать. Когда-то Баден думал, что у него с Катариной нет настоящего фундамента. И сейчас понял, что это абсурд. Она была его фундаментом. Его единственной основой.

- Красотка...

Но она продолжала.

- Я не знаю, как или когда это произошло. Понимаю только, что это должно быть невозможно. Мой похититель стал моим спасательным плотом.

- Я лю...

- Нет. Не говори ничего. Позволь мне закончить.

Баден нахмурился, но кивнул. Он тоже ее любил. Любил всем своим сердцем... тем самым, которое она вернула к жизни. Ему следовало осознать это раньше. Его собственнический инстинкт. Его желание быть с ней. Его связь с ней.

Катарина была его светом. Единственной надеждой. Выходом из тьмы.

- Ты сильный, умный и благородный, - сказала она. - И я готова признать, что ты всегда будешь решать проблемы кулаками или иногда кинжалами. Тебе приходится. Ты на войне. Но есть вещи, которые ты не можешь...

- Катарина, - перебил ее Баден. Он обхватил ее щеки, лаская бархатистую кожу большими пальцами. - Ты...

- Наскучила этим разговором? Да. - Голос Гадеса жестоко убил момент нежности. - Кроме того, думаю, буквальное око за око было единственно справедливым. Теперь мы квиты.

Разрушение резко проснулся с желанием убить.

Баден вскочил с кровати, накрыв простыней Катарину, которая засунула руки под подушку, что поправляла ранее.

Он посмотрел на князя.　

- Ты совершил ошибку, придя сюда вот так.

- И что ты сделаешь? Отшлепаешь меня? Наверное, мне это понравится. Чего ты не посмеешь сделать? Отказаться от нашей сделки. Я готов к разговору с девушкой.

Дверь с грохотом сотряслась, словно в нее врезался грузовик. Бах, бах. Дерево треснуло и разлетелось, и две огромные адские гончие ворвались внутрь, их взгляды остановились на Гадесе, который с шоком на них уставился.

- Значит, это правда, - сказал он, разинув рот. - Мои гончие...

Пара громко зарычала: "Не твои, никогда не были твоими".

Гадус прищуренно взглянул на Катарину.

Завернувшись в простыню, она встала, проявляя силу и мужество, не желая отступать перед лицом опасности.

- Они мои.

Гадес вновь обратил внимания на Бадена.

- У тебя пять минут, чтобы одеться и привести девчонку в мой тронный зал. Тебе не понравится, что случится, если ты опоздаешь.

Глава 31

"Бадрушение может быть и дикарь, но он мой дикарь".

- Катарина Джоэль, новоиспеченный член стаи адских гончих

Желудок Катарины наполнился желчью, пока она одевалась в чистую футболку и штаны, сжимая монету в кулаке. Когда прерасный темноволосый мужчина... Гадес... только появился, она испугалась, что он пришел забрать монету, и у нее не выйдет ее использовать.