Самая темная звезда

Я не верила своим глазам. Те самые права, которые Люк забрал у меня в пятницу. Я про них совсем забыла.

Люк подмигнул, когда я обернулась к нему.

Я буквально потеряла дар речи. У меня не было слов. Он заявился сюда, где ему чуть не снесли башку и не заехали подсвечником, чтобы заложить меня? Он ведь мог отдать мне права еще вчера! А потом я вдруг вспомнила его слова: «Когда я сказал, что мы скоро увидимся, я не имел в виду сегодня».

Он еще вчера помнил, что права остались у него, и не отдал их мне. Попросту не верится. Неужели это происходит со мной? А я-то собиралась в воскресенье смотреть «В плену ненужных вещей»[7] и попивать яблочный сок. И все.

У мамы был тот самый взгляд, намекающий на то, что меня прямо сейчас зароют на заднем дворе и она станет участницей ток-шоу про матерей-убийц собственных отпрысков.

– Я…

Она склонила голову набок в ожидании ответа, но Люк первым нарушил молчание. Конечно, как же без него?

– Твоя дочь забыла их в «Предвестии» в пятницу вечером.

Я готова была провалиться сквозь землю.

Он ухмыльнулся, а я чуть не кинулась на него, словно бешеный утконос, а это, я вам скажу, не шуточки – утконосы, вообще-то, ядовитые (я об этом в интернете читала).

– Думаю, тебе интересно, где развлекается твоя дочь. И она была там не раз.

Глаза у меня полезли на лоб. Да как он посмел, ведь сам же предупреждал, чтобы я помалкивала о том, что видела в клубе, еще и угрожал!

Люк не останавливался:

– В пятницу вечером она забыла в клубе телефон и пришла за ним вчера утром. Я любезно сохранил его и вернул.

– Любезно? – завопила я. – Ты пытался…

Спохватившись, я осеклась. Если рассказать о похищении, придется объяснять все остальное, включая толпу лаксенов-нелегалов. При всем желании снова натравить на него маму я не могла подвергать опасности лаксенов или ее.

Люк приподнял бровь, и я грустно пролепетала:

– Тоже мне любезность.

Он сжал губы, словно сдерживал смех или улыбку.

Мама не ответила. Что тут скажешь? Мне пришел конец. Крышка. Ничего, мой дух вернется, чтобы мстить Люку до конца его дней.

Потом она наконец заговорила:

– Это все, Люк?

– Вы обедать собираетесь? – спросил он. – Я бы все отдал за домашний бутерброд с сыром, поджаренный на гриле.

Я аж оторопела.

– И томатный суп. Прекрасное сочетание, – добавил он.

– Нет, – отрезала мама, – обеда не будет, Люк.

Он тяжело вздохнул:

– Ну что ж, очень жаль.

– Это все? – повторила она.

– Кажется, все, – он вздохнул, словно устал от разговоров, и собрался уходить, но потом вдруг посмотрел на мою мать: – Кстати, договор потерял силу. Улавливаешь?

Мама застыла.

– Люк…

– Нет-нет, – он тихонько поцокал языком, – сейчас вряд ли стоит вдаваться в подробности. Так что, если не хочешь долгой и занимательной беседы под томатный супчик с сырными бутербродами, просто ответь.

О чем, черт побери, они говорят?

Мама поджала губы.

– Улавливаю.

– Отлично. – Люк пристально взглянул мне в глаза, пожалуй, даже слишком, отчего меня пробрало до костей, потом развернулся и пошел к двери.

– Пока.

Люк вышел из дома как ни в чем не бывало, ловко закрыв за собой дверь, а я все стояла, боясь даже взглянуть на маму. Мысли путались. Я потянулась и подхватила свой яблочный сок. Наполовину осушила стакан и поставила его на подставку.

Мама все еще молчала.

– Я и не знала, что лаксены могут отпирать двери. – Я отошла от нее на шаг. – Это же просто жуть! Про такое… – мама пристально посмотрела на меня, – надо бы людей… предупреждать, – промямлила я, прошла к креслу и присела на край. Сердце все еще гулко колотилось.

Мама шумно втянула носом воздух, и прядь светлых гладких волос упала на щеку.

– Что ты делала в «Предвестии»? – Она помолчала. – В первый раз?

– Ладно, – я нервно сглотнула, – знаю, ты в бешенстве, но у меня тоже есть вопросы. Например, зачем понадобилось прятать в диване дробовик?

Мама удивленно подняла брови.

Хорошо, может, стоило начать не с этого, но вопрос-то вполне резонный. И у меня на языке вертелся еще один, не менее серьезный.

– И откуда ты знаешь Люка?

Она широко раскрыла глаза, словно я сошла с ума.

– В этом доме вопросы задаю я, Эвелин Ли, а не ты.

Ну все, вот и до второго имени дошло!

– Итак, спрошу еще раз, надеюсь, последний: что ты делала в «Предвестии»?

– Мы просто пошли поразвлечься. – Я поправила челку, не отрывая взгляда от двери, которую Люк открыл своей дурацкой силой мысли. Почему я не знала, что они могут вытворять подобное? Наверное, из-за блокаторов большинство лаксенов было не в силах показывать такие фокусы. – Знаю, мне туда нельзя, просто… да нет у меня никакой отмазки.

– Черт возьми, точно. Тебе незачем туда ходить. – Мама наклонилась, недовольно подняв испорченный дробовик. – Где ты взяла эти права?

Я пожала плечами.

– Эвелин, – резко сказала она.

– Да не помню я. У кого-то в школе. – Ну уж нет, Джеймса я ей на растерзание не отдам. – Подумаешь, ерунда…

– Вовсе не ерунда. – Мама бросила дробовик в другое кресло. – Это не просто клуб для совершеннолетних, так ведь? Туда вообще опасно соваться.

Я съежилась и опустила голову, сложив руки на коленях.

– Знаю: дала маху.