Самая темная звезда

– Да. Ты же в курсе, что люди вырабатывают электричество? У вас по всему телу распространяются электрические… сигналы, и аэрум этим питается, хотя этого ему мало. Когда они впитывают энергию человека, у того нарушаются функции организма. Это как остановка сердца.

– Боже, – прошептала я, – это ужасно.

– Ужасно, – согласился он. – Аэрумы очень сильны. Но и у них есть свои слабости. Например, бета-кварц скрывает от них лаксенов, рассеивая энергию, которую те излучают. Он как бы ослепляет аэрумов. Обсидиан для них смертелен.

– Драгоценный камень?

Кент кивнул.

– Вулканическое стекло. Он разрушает их клеточную структуру.

Да, все это казалось полнейшим безумием, но я смутно помнила, что слышала о бета-кварце вскоре после нашествия, когда люди узнали о лаксенах.

– Ладно, – я отхлебнула еще газировки. – А аэрумы все еще… здесь?

Хайди кивнула.

– Эви, мы, может, даже видели их, просто не заметили, ведь они похожи на нас или лаксенов.

Я пока не решила, верить ли в аэрумов, но во мне разгорелось любопытство.

– Они опасны? У них есть блокаторы?

– Аэрумы передвигаются незаметно. Блокаторы на них не действуют. Сейчас между лаксенами и аэрумами шаткое перемирие, но аэрумам… от потребности питаться лаксенами никуда не деться. – Кент взъерошил ирокез. – Без кормежки они слабеют. По силе они практически как люди или как лаксены с блокатором. Да еще и не каждый из них мирно настроен. У лаксенов с аэрумами давние разборки. Некоторые о них не забыли.

– Ладно. – Я вскочила с пустой банкой в руках. – Значит, лаксены и аэрумы здесь со своими заморочками. Понятно. – Я помолчала и обратилась к Хайди: – Как это связано с риском лечения людей?

– Понимаешь… – задумчиво протянула она, скручивая рыжие волосы в толстую косу, – наверное, пусть лучше они сами объяснят.

Эмери глубоко вздохнула.

– У аэрумов на лаксенов чутье. Единственное, что их останавливает, – бета-кварц. Я говорю о больших природных месторождениях, которые находят по всему миру в горах. Раньше мы жили в поселениях, расположенных рядом с месторождениями кварца, но все изменилось после нашествия. Большая часть наших общин была разрушена.

Жаль, что у меня закончилась кола.

– Ясно.

Эмери видела, что я с трудом перевариваю поток информации.

– Когда мы лечим человека, на нем остается наш след. Для аэрума этот человек словно светится или окружен сиянием. Для них человек, на котором остался след, так же вкусен, как и лаксен.

– Что? – Я остолбенела. – Я свечусь, и аэрум… эта тень… меня сожрет?

Кент закашлялся, подавляя смешок.

– Зря мы ей об этом рассказали.

Эмери закатила глаза.

– Они смогут тебя найти… если захотят. Они замечают след и, бывает, используют человека как наживку. Это означает опасность не только для лаксена, но и для всех его близких. Понимаешь, у блокаторов обнаружился интересный побочный эффект: с ним мы становимся невидимыми для аэрумов, так что они здорово изголодались. Большинство лаксенов им не видны.

– Они могут меня найти? – Сомневаюсь, что я услышала что-то еще из ее рассказа.

– Вроде того, – пробормотала Эмери, рассматривая мое лицо. – Если мы исцеляем человека, то обычно приглядываем за ним, чтобы тот не попал в беду. Но у тебя… нет следа, Эви.

От облегчения закружилась голова.

– О боже, а я думала, ты скажешь, что я сияю ярче солнца. Но это же хорошо? Я в безопасности? И мама в безопасности. Я не стану закуской для тени… то есть для инопланетянина. Осталось только опасаться ломающих кости источников.

– Ну… – Кент забрал у меня банку, – я всего лишь скромный человек, но если она не видит следа, это не очень хорошо.

Я взглянула на Эмери.

– Почему?

Та всплеснула руками.

– Потому что на каждом человеке, которого когда-либо лечили, остается след.

– Но… подождите, Люк…

– Источник, – подтвердил Кент. – Но это неважно. Источники тоже оставляют след.

Я перевела на него взгляд.

– Тогда что это значит?

Кент пожал плечами.

– Без понятия. Вы разбирайтесь, а я пошел. – Он потрепал мои волосы и ловко увернулся, когда я попыталась толкнуть его в плечо. – Встречи… дела.

Я раздраженно прищурилась.

– Как раз в тот момент, когда мне нужна помощь? Отлично.

– Ты ведь понимаешь, что об этом никому ни звука. А то…

– …ты доберешься до всех моих родных и близких?

Кент подмигнул.

– Наш человек.

Он вышел из комнаты, вскинув руку в знак примирения, и я посмотрела на Эмери.

– Почему с вами так сложно?

Девушка сочувственно улыбнулась.

– Тебе кажется, все это – выдумки? – Еще бы. – Но это правда, – продолжила она. – Я должна кое-что проверить. Очень жаль, что тебе пришлось такое пережить. Больше мы этого не допустим.

Она встала, но не ушла далеко. Хайди поймала ее за руку и притянула к себе, чтобы поцеловать. Причем не просто чмокнуть в щечку. Когда они расстались и Эмери вышла из комнаты, мои уши горели.

– Она тебе очень-очень нравится?

Хайди тихо засмеялась.

– Я в первый же вечер догадалась, кто она. Но для меня это не имело значения.

Я о многом хотела бы поговорить, но сначала – о самом важном.

– Почему ты не сказала, что Эмери – лаксен?

Хайди потерла ладонями колени и потупила взор.

– Боялась, ты не одобришь.

– Серьезно?