Самая трудная победа

– Поэтому я с вами и разговариваю. Начну с того, что гладиаторов в "Рим" силой или обманом не заманивают. Все приходят добровольно, зная, чем им придется заниматься на ринге. И ваш друг не исключение. Дейвис Макмерфи выступал на арене "Рима" три года и был на хорошем счету. Что? Вы удивлены? Не знали? Да, три года он выходил на ринг каждую субботу, надирал кому-нибудь задницу, получал за это гонорар и был доволен жизнью. Мистер Ли, я, право, удивлена вашим неведением. Неужели вы ни разу не подумали о том, что мистер Макмерфи явно живет не по средствам? Что на жалованье преподавателя детской спортивной школы не купишь такую машину; одежду от Босса, не будешь каждое воскресенье отрываться в "Белладжио"…

Хенсли пристыженно молчал. Они знали Дейвиса, как жизнерадостного и бесхитростного весельчака, балагура и острослова. И никому даже в голову не приходило, что у Дейва могут быть секреты…

– Мужья, жены, родители, друзья… Они всегда всё узнают последними, – в голосе женщины прозвучало даже нечто вроде сочувствия. – Да, он регулярно выходил на ринг, иногда даже два раза за вечер, и в большинстве случаев побеждал. В "Риме" он числился как гладиатор, который делает доходы. И до поры за это ему сходило с рук многое – страсть к спиртному и чересчур раскованное поведение. Курт и Веллингтон считали, что боец, приносящий клубу такую прибыль, имеет право на маленькие вольности. И так было бы и дальше. Если бы однажды он не зашел слишком далеко! – резко заключила миз Вольф, со стуком поставив чашку.

Хорошо зная Дейвиса, Хенсли предположил, что имеет в виду собеседница. И не ошибся.

В тот вечер Дейвис был воодушевлен легкой победой над французским гладиатором, Андре Аданом и крепко выпил в баре. Увидев за одним из столиков привлекательную молодую женщину, Дейвис тут же распустил перья и начал настойчиво с ней заигрывать. Спиртное раскрепостило его еще больше, и вел себя Дейвис слишком развязно.

– Разговаривал со мной, как со шлюхой, – Вольф яростно раздавила окурок в пепельнице, – как с одной из тех девок, которые на "пятаке" почти нагишом пляшут для разогрева! Только что деньги мне в декольте не совал. А у меня перед этим был паршивый день. В здешнем филиале сотрудники запороли важную разработку, и заказчик настучал по башке мне: за организацию рабочего процесса отвечаю я… Так что в клуб я пришла не в лучшем настроении.

Грубо отбрив Дейвиса и залепив ему крепкую пощечину, Линда вышла покурить на балкон и налетела на широкую грудь Адлера. От столкновения она чуть не повалилась. Подхватив подругу, Курт удивленно спросил, что случилось. И Линду прорвало. Она резко заявила, что ноги ее не будет больше в клубе, пока там хороводится всякая шпана, которая порядочным женщинам прохода не дает и с пьяных глаз приличную даму от потаскухи не отличит.

Наорав еще и на Адлера, Линда нервно закурила, стараясь взять себя в руки. Этот эмоциональный взрыв немного напугал ее: с чего это она так вышла из себя из-за обыкновенного перебравшего парня, в общем-то безобидного? Выпив лишнего, все ведут себя, как придурки, а если начинают слишком уж надоедать – нужно просто обратиться к персоналу…

Она не видела, как изменилось лицо Адлера. Его голубые глаза потемнели, на скулах заиграли желваки.

– Я все понял, Линда, – сказал он после паузы. – Извини. Я действительно слишком лоялен к некоторым бойцам, которые приносят нам прибыль. Этого больше не повторится. Я решу вопрос.

Он удалился в зал, где на нем сразу же повисла очередная вертлявая красотка, которых Адлер менял, как перчатки.

Выкурив подряд три сигареты, чтобы все внутри перестало сжиматься от того самого напугавшего ее гнева, Линда вернулась в зал. И увидела продолжение ситуации. Вконец окосевший Дейвис, обнимая сразу двух хихикающих девиц, которые в баре подсаживались к мужчинам и раскручивали их на крупные заказы, развязно орет на Курта, обзывая его "стероидным уродом" и обещает "уделать его с первого удара". Ошарашенный услышанным администратор клуба Веллингтон Гавана полушепотом спрашивает: "Ты что, хочешь драться с Адлером?!" "Да, если он не струсит!" – заржал Макмерфи, звучно поцеловав одну из девиц. "Сделай как он хочет, Веллингтон", – приказал Адлер, внешне спокойный, но с еще более потемневшими глазами, и неспешно удалился со своей спутницей.