Самая упрямая

Алекс спал на широкой кровати, до пояса накрытый простыней. Его широкая мускулистая грудь мерно вздымалась и опадала. На предплечьях и крепком торсе темнели волоски.

Какое красивое тело, пронеслось в мозгу Джины. Однако она тут же одернула себя. У нее пет времени любоваться Лэнгом.

— Алекс! — прошептала Джипа. Тот даже не пошевелился, поэтому она повторила чуть громче: — Эй, проснись!

С губ Лэнга слетел тихий звук, похожий на стон удовольствия. Вероятно, ему снится интересный сон. В следующую минуту Алекс пошевелился и переменил позу, оказавшись на боку

Джина подошла к кровати, стала коленями на ее край, потянулась вперед, положив руку на плечо Алекса, и тряхнула его сначала легонько, потом сильнее.

Кое-какого результата она добилась, потому что Лэнг вновь повернулся на спину. Но, к сожалению, Джину он потянул с собой, и та потеряла равновесие. Не успев опомниться, она очутилась поверх обнаженного торса Лэнга, которым любовалась минуту назад.

Первым ее порывом было отодвинуться, однако Алекс пресек его в самом начале. Он машинально обвил рукой плечи Джины, крепче прижимая ее к себе.

— Эй! — сдавленно воскликнула она.

Однако сонный Лэнг действовал по собственному сценарию. Он скользнул рукой вниз по спине Джины, одновременно прижавшись губами к шее.

— Алекс… — успела произнести Джина, но в этот миг все вновь переменилось.

Сграбастав ее в охапку, он перевернулся вместе с ней, подмяв ее под себя. Теперь Джина лежала под ним с раздвинутыми ногами. Барьером между ней и Алексом служила лишь простыня.

Множество противоречивых чувств охватило Джину, когда он прильнул к ее рту в поцелуе, который поначалу был вялым и медлительным, но обрел силу, как только страсть заявила о себе.

Джина сообразила, что Лэнг целует не ее, а приснившуюся ему женщину. И, если она попытается высвободиться, Алекс отпустит ее. Однако вместо этого Джина поддалась преисполненному чувственности напору мужских губ и рук.

Что я делаю? — вспыхнуло в ее мозгу.

Ничего, ответила она себе.

И это была правда. Джина лежала неподвижно, в то время как Лэнг забрался рукой под ее блузку и нежно сжал грудь. В следующую минуту его большой палец двинулся вокруг соска, который быстро отвердел под ласками.

Внешне Джина была напряжена, — как всегда! — но на сей раз, внутри нее все словно таяло от наплыва сладостного желания. Подобные ощущения были для Джины чем-то новым, неизведанным. Ей хотелось и прикосновений Алекса, и его любви. Джина даже начала представлять, как он расстегнет блузку и примется покрывать поцелуями грудь, а затем припадет горячими жаждущими губами к напряженному соску, втянет в рот, одновременно лаская рукой наливающийся сладостной негой интимный участок между ее ног.

Какой же униженной и разочарованной почувствовала себя Джина, когда вместо этого Лэнг отстранился от нее!

За несколько прошедших мгновений, он успел окончательно проснуться и понял, кого целует, чье нежное теплое тело исследует.

Алекс остановился, пока это еще было возможно, мимоходом отметив про себя, что Джина скорее пассивна, нежели расслаблена.

Он взглянул ей в лицо, и в это мгновение оно показалось ему совершенным. Выражение удивительных зеленых глаз сейчас вовсе не было вызывающим. Скорее, наоборот, смущенным.

Может, Джине показалось, что он сошел с ума?

Впрочем, Алекс и сам задавался подобным вопросом.

Джина ждала, что он скажет «прости» или «я принял тебя за другую», а то и напрямик — «давай займемся сексом». Однако он молчал, не сводя с нее глаз и словно забыв убрать ладонь с ее груди.

В мозгу Джины вновь вспыхнул вопрос, на сей раз звучавший несколько иначе: что мы делаем?

В самом деле, что? Они, совершенно чужие люди, ищут друг у друга утешения.

Утешение… Забавный эвфемизм к слову — «секс».

Наконец Джина оттолкнула Лэнга, и тот отпустил ее. Спрыгнув с кровати, она попятилась к двери, хотя и не думала, что Алекс бросится следом. Было странно обнаружить в очень сдержанном внешне человеке столько чувственности, однако не насильник же он!

Сейчас Алекс сидел на постели, прислонясь спиной к деревянному изголовью. Его взгляд скользнул по ней, с головы переместившись к ногам. Однако все ограничилось лишь вопросом:

— Ты одета? Почему?

— Уже наступило утро, — пожала Джина плечами. — Я хотела сообщить, что у нас, похоже, возникла проблема.

Алекс усмехнулся.

— Ты не сумела открыть входную дверь?

Сообразив, что ее намерение сбежать разоблачено, Джина не стала ничего отрицать.

— Верно, я хотела выйти через черный ход, но сначала решила тебя предупредить: к дому подъехал репортер.

Последовала мгновенная реакция с его стороны.

— Дьявол! — взревел он, откидывая простыню и вскакивая с постели, чтобы одеться.

Увидев, что он совершенно обнажен. Джина несколько секунд изумленно смотрела на него, потом опустила взгляд и пролепетала:

— Я… э-э… лучше подожду в коридоре.

Алекс слегка улыбнулся. Смущение? Едва ли можно было ожидать его от Джины Сандей, однако в настоящий момент она уже представлялась Алексу абсолютно непредсказуемой — особенно по части воздействия на него самого.