Самая высокая на свете гора

Это было как «Сезам, откройся» из сказки. Мальчик не мог прийти в себя от изумления: неужели его будет учить этот симпатичный юноша, который только что без всякого напряжения, без видимых усилий завоевал звание чемпиона республики? Неужели это правда?

Славко пришел. Пришел и, как первый раз, стал у порога, робкий и чужой в этом большом спортивном зале.

Желтые ребра шведской стенки. Мягкие «мишени», куда настойчиво втыкали свои шпаги будущие друзья Славка. А вот и Андрий Степанович, тренер. Когда он вошел в зал, все как будто стали меньше ростом и уже в плечах. А когда он брал в руки шпагу, от него нельзя было оторвать глаз.

И началось учение. Хотелось надеть маску и взять шпагу. Однако урок выглядел иначе. Урок начался с беседы о шпаге.

— Посмотри — вот ручка. А это гарда — моя защита, охраняет ладонь от укола… Вот здесь, на конце, — пондаре. И не думай, что шпага — игрушка. Это оружие. Как винтовка у солдата. Ты должен знать ее, как собственную ладонь, только тогда она тебя не подведет. Ты должен не только уметь владеть ею в бою, но и починить, если понадобится. И не подсовывай никому зашивать рукавицу или стирать костюм. Это твоя обязанность, понимаешь?

Славку часто вспоминался первый урок. Он был словно бы испытанием для мальчика — вдруг стало скучно. «Ну, это все понятно — шпагу надо знать, но я хочу стать на дорожку: выпад, так, еще, укол, есть! Вот это другое дело! А зашивать костюм — пусть учат в портняжной мастерской…» И все-таки он пришел и в следующий раз. Андрий Степанович кивнул, улыбнулся ему, — по крайней мере Славку так показалось, тренер был в маске, — и Славко охотно приступил к малозначительному, на первый взгляд, упражнению: «Стать в стойку. Нет, ниже. Ноги напружинь. Левую руку свободней. В такой позиции пройди до конца зала. Теперь обратно. Так. Еще раз».

Однажды он услышал, как тренер говорил одному из старших спортсменов:

— Покажи мне своих учеников, и я скажу тебе, кто ты.

А спустя каких-нибудь полгода о Беркуте говорили, что он самый способный ученик Андрия Степановича.

Славко торопливо надевал тренировочный костюм. Может быть, впервые за все время ему хотелось, чтобы тренировка скорей закончилась. Сейчас Лили выходит на сцену, седьмой «Б» сидит на галерке, и только его, Славка Беркуты, нет в зале. Эх, если бы не прикидка перед соревнованиями, можно было бы предупредить Андрия Степановича, не прийти, он бы понял, конечно, но сегодня решается вопрос, кто из Львова поедет на юношеский турнир в Харьков.

Андрий Степанович подозвал Славка:

— Разомнись немного перед боем. И не волнуйся. Ты в хорошей форме, можешь мне поверить. Так… Защищайся!

Спокойно-веселый, как всегда, голос тренера заставил сосредоточиться:

— О-ля! Гей! Гей!

Зазвенели клинки, шпаги скрестились, на миг замерли, как живые существа, словно размышляли, где у соперника слабое, незащищенное место, и — о-ля! — шпага Славка, сверкнув, скользнула вниз, к ноге Андрия Степановича. Есть! Укол — блеснула сигнальная лампочка.

— Молодец! Очень хорошо! Переходи в наступление. Мягче держи шпагу, не напрягай плечо. Что с тобой, Беркута, почему ты волнуешься?.. Так, хорошо.

Шпаги снова скрестились с тонким звоном, и Славко радостно улыбнулся — не так легко добиться укола с Андрием Степановичем. Тренер никогда не поддается ради того, чтобы утешить слабого соперника, — выигрыша не будет, пока ученик не одолеет учителя как равный.

ПОСЛЕ СПЕКТАКЛЯ (Глазами Славка Беркуты)

Последний, решительный бой я тогда выиграл со счетом 5:4. И сразу обессилел. Каждый мускул устал. Меня все поздравляли, а я спешил раздеться и бежать в душевую, потому что было уже совсем поздно. Я так спешил, что не успел даже обрадоваться, что поеду на соревнования в Харьков.

— Отдыхай, послезавтра можешь прийти только посмотреть на тренировку, — сказал Андрий Степанович. — Ты в хорошей форме, Беркута, однако имей в виду, нервы надо держать в руках, как поводья, а то можно сорваться. Ну, отдыхай. Потом еще поговорим.

Андрий Степанович, наверно, заметил, что я все время поглядывал на часы. Часы у меня большие, стрелки видны издалека. Андрий Степанович отпустил нас, но ребята ничего не понимали, они все время говорили, давали советы, но все это было зря — я ни слова не запомнил. Я быстренько вымылся в душевой и так торопился, надевая рубашку, что забыл вывернуть и надел наизнанку. Когда я был маленький, мама шутила: «Наденешь рубашку наизнанку, будешь в этот день бит».

Шутки шутками, а перед прикидкой я поверил бы в примету, теперь — нет. А перед прикидкой или перед соревнованиями обязательно становишься суеверным, так что потом самому смешно: боишься, чтобы кошка не перебежала дорогу.