Самая запретная книга о Второй Мировой. Была ли альтернатива Сталину?

Речка Железная, которая медленно течет сначала мимо деревни Шемякино, а затем на северо-запад, имеет к северу от сел пологие, кочковатые, вязкие, заболоченные берега. Вода в речке непрозрачная, темная, с красноватыми разводами-пленками, будто подернутая ржавчиной, железистая, что, вероятно, и послужило основанием для такого ее названия.

Кстати, об обозначении указанных населенных пунктов. Дело в том, что одни авторы называют их селами, другие — деревнями. На Руси, как известно с седой старины, разница между селом и деревней заключалась в том, что село имело при себе церковь, а деревня — нет. Церкви же в первую очередь строились при кладбищах. Или наоборот — кладбища образовывались при церквях. Судя по приведенной здесь автором предвоенной карте района Тарасовки и Шемякино, кладбище в Шемякино есть, а в Тарасовке отсутствует. Церкви не указаны ни в Тарасовке, ни в Шемякино, что, в общем- то, совсем не удивительно после двадцати пяти лет господства советской власти и тотального довления над местным населением коммунистической идеологии.

В то же время Тарасовка по размерам существенно превышает Шемякино. Но отсутствие кладбища в Тарасовке свидетельствует о том, что первично было все- таки Шемякино, а не Тарасовка. И скорее всего, Шемякино должно называться селом, а Тарасовка — деревней. Хотя в газетах той поры Шемякино обозначается иногда и как деревня.

Помимо всех прочих причин, для партизан было важно захватить Тарасовку и Шемякино еще и потому, что с захватом этих сел Кокоревка изолировалась от Локотя и сама, как перезревший плод, падала в руки «партизан».

Ну и, опять же, — «Первомай» близился!

...В ознаменование «Первомая» «товарищи», как обычно они делали, делают и будут делать «до скончания века» — решили сделать себе «Подарок к Перво- маю». И, во исполнение задуманного, в ночь с 30 апреля на 1 мая 1942 г. несколькими колоннами одновременно напали на «фашистские гарнизоны Тарасовки и Шемякино». Всего в нападении на села принимало участие целых 5 партизанских отрядов. Все более берущий власть в местном партизанском движении офицер госбезопасности Дмитрий Емлютин бросил сюда почти все свои наличные силы, решив действовать наверняка, безжалостно и решительно. По сути, это была первая самостоятельная крупная боевая операция, где Емлютин выступал в роли командующего, этакого Наполеона. До этого Емлютин только «тихушничал» да «подковерничал» в партизанских отрядах, набирая сторонников, преданных ему лично, да уничтожая вскрытых и «вскрытых» врагов и «врагов» народа и советской Родины. Он все это время лил кровь, но так, редкими брызгами.

Правда, был у него день, когда он мог бы уже состояться в нынешнем качестве. Этот день — 8 января 1942 г. Но тогда, имея численно и качественно превосходящие силы, к тому же гораздо лучше вооруженные, а также фактор полной внезапности на своей стороне, он бездарно провалил всю операцию. Его спецотряды были Наголову разгромлены, рассеяны и разбежались кто куда. Сам он тогда едва спасся. Более того, ему тогда пришлось поменять место своего нахождения и перебраться в другой партизанский отряд. Потому что в «родном» Навлинском отряде после разгрома 8 января 1942 г. на него стали смотреть не то что косо, а как на главного виновника ненужных кровавых потерь. Того и гляди, в землянку гранату бросят. Потому и бежал, по сути, в незнакомый для него Трубчевский партизанский отряд. Это даже хорошо, что там его еще не знали толком. А слава человека, убившего самого Воскобойника, только поднимала его пошатнувшийся тогда авторитет.

Теперь, восстановив свое положение и авторитет среди партизанских командиров, он должен был закрепить его удачным нападением и разгромом противника. И здесь Тарасовка и Шемякино, где дислоцировался уже порядком распропагандированный «отряд полиции», с подпольной ячейкой и тайным советским патриотом старостой деревни Шемякино Машуровым, подходили для этих целей как нельзя лучше.

...Он теперь вышел на новый качественно уровень. Никто на Орловщине еще не объединял пока под своей единоличной властью сразу пять крупных партизанских отрядов.