Самая запретная книга о Второй Мировой. Была ли альтернатива Сталину?

...Для гарантированного достижения своей кровавой цели (а цель изначально была кровавой — не только захватить села и разгромить гарнизон этих сел, но и дать громкий и страшный урок всем окрестным селам и деревням) энкавэдэшники стянули в один кулак все партизанские отряды Южной Зоны Брянского леса. Помимо Алтуховского и Шегиувеского партизанских отрядов, действовавших вместе с основным «закоперщиком» в этом нелегком деле Кокоревским партизанским отрядом, сюда был подтянут Вздруж- ненский партизанский отряд. До сей поры он действовал на западе Брянского леса, в районе левобережья реки Десна и устья реки Навля. В неправильном четырехугольнике, ограниченном селами Кукуевка, Вздружное, рекой Навля, селами Глинное, Салтановка, и с севера — лесной рекой Думча и одноименным селом, расположенным в среднем течении этой тихой лесной полноводной речки. С крайнего запада Брянского леса, из-под Стародуба, был подтянут Крапивенский партизанский отряд, сформированный первоначально из уроженцев деревни Крапивны, ставшей северо-западной частью села Алтухово.

...Подавляющее превосходство в силах было на стороне партизан. Поэтому они начали неспешно готовиться к предстоящему «празднику». Спешить было некуда. Несмотря на то что в этих селах находился крупный отряд народоармейцев — человек двести — двести пятьдесят. И вооружены они были неплохо: одно орудие, минометы, даже бронемашина, и пулеметов достаточно. Все это добро сельчане собрали тут же, так как прошлой осенью именно по этому тракту отступали деморализованные остатки 13-й полевой армии РККА в тщетной попытке вырваться из окружения на восток. Но обучены военному делу все эти сельские ополченцы крайне слабо — тут уже пособник «народных мстителей» тайный советский патриот староста деревни Шемякино Машуров постарался. Его стараниями при активной поддержке партизан-емлютинцев в гарнизонном отряде полицейских завелась целая подпольная советская ячейка, насчитывавшая аж 12 человек, желающих «кровь из носу» (разумеется — не из своего!), но опять стать советскими патриотами.

А если уж очень повезет, то даже и народными мстителями!

К тому же и командир Шемякинского отряда народоармейцев Левицкий незадолго до нападения партизан открыто перебежал на их сторону, явно испугавшись своего скорого разоблачения. Тогда этот его поступок не нашел должной оценки со стороны Каминского, о чем свидетельствовал его Приказ по JIo- котьскому уезду № 118 от 25 апреля 1942 г. В нем имелись такие благодушные строки: «...наряду с мужественно сражающимися за свое будущее бойцами и командирами, в некоторых случаях проявлялись также элементы паники и трусости, неуверенности и дезертирства, вроде бывшего начальника Шемякинского отрядаЛевицкого... (выделено. — С В.)». Не неуверенность и дезертирство были проявлены и совершены Левицким, а прямое предательство. Этого Каминский тогда не распознал. Как и того, что новый командир Шемякинского вооруженного отряда (так официально тогда назывались отдельные части Народной Армии. — С\В.) Владимир Попов, сменивший запаниковавшего и сбежавшего в лес к емлютинцам Левицкого на посту командира вооружённого отряда Народной Армии, также оказался тайным советским патриотом и кандидатом в народные мстители.

Несмотря на то что партизанам удалось тогда склонить на свою сторону командование отряда Народной Армии и пресловутого старосту Машурова, а также сформировать в селах подпольную ячейку тайных советских патриотов, села эти находились на плохом счету у партизан. Жили сыто, семьи у народоармейцев были большие, отряд крупный смогли из местных жителей сформировать. Оружия у них было много и боеприпасов.

Основные же силы Каминского были в настоящий момент времени заняты в операции по прочесыванию северной части Брянского леса — глубоко втянулись в леса западнее Навли и прибыть оттуда могли бы не скоро. Мобильного же отряда «быстрого реагирования» в составе РОНА еще не было — свою «Истребительную роту» Каминский создал только в конце года. Так что спешной помощи ждать было неоткуда — захватив селения, партизаны простояли в них бесконечные, казалось, никогда не кончавшиеся восемь суток. А затем еще трое суток отбивали атаки подоспевших «каминцев». И только 11 мая окончательно и бесповоротно сдали оба села, отступив в леса к Кокоревке и дальше на запад.