Самая желанная

«А у меня сегодня именины! День рождения моего Небесного покровителя, самого главного среди святых», — с гордостью подумала вдруг Кристина и присела на скамью у входа. Служка, раскладывавший на ряды длинных парт пухлые томики церковных гимнов, что-то пробормотал, проходя мимо посетительницы. Кристина вздрогнула от неожиданности, услышав свое имя, но тут же сообразила и ответила тем же «Ave Christus». В этот момент ей показалось, что она отнюдь не одинока — кто-то, самый Высший и Главный, любит и прощает ее. Тот, кто обронил на ее ладонь пятипалый листок, кто спас от озверевшего громилы и теперь, посылая теплые, сладкие слезы, ждал от нее какого-то ответа. «Я непременно буду венчаться в соборе. Я стану сильной и доброй и обязательно, несмотря ни на что, буду счастливой», — решила она, почувствовав с облегчением, что именно ради этого просветления души теплятся огоньки свечей, благоухают лилии и взирает на нее мудрый мальчик на руках Девы Марии.

Выйдя из храма, Кристина уже знала, что должна сделать: позвонить Элмеру и попросить прощения за свою злую выходку. Позвонить домой, сообщить о приезде и поздравить с праздником, а потом — порадовать семейство Коруччи решением провести с ними праздничную ночь.

Уличные телефоны в Риме, как правило, работают исправно, но сегодня почти все были заняты. Найдя свободный автомат, Кристина на секунду задумалась и набрала московский код. Мать вроде обрадовалась, узнав о скором возвращении дочери, но настороженно спросила:

— А почему так неожиданно? У тебя неприятности?

Заверив, что все в порядке, Кристина приступила к праздничным поздравлениям.

— Ты что, Новый год через неделю! — удивилась, как видно, оторванная от чего-то важного, Алла Владимировна. — Ах, Рождество! Так это католическое. У нас все тихо.

— А здесь все сверкает и гремит. Слышишь? Тут проходит оркестр каких-то гномов. Наверно, дети из музыкальной студии.

— Рада, что у тебя там праздник. Повеселись и за нас, — попросила мать с заметной иронией, словно находилась не в столице огромного государства, а в магаданской тюрьме.

У Элмера после шестого сигнала подключился автоответчик и веселый голос Риты сообщил: «Мы проводим праздник у друзей. Если хотите сказать что-то важное, пожалуйста, не сдерживайтесь. Мы с радостью примем ваши поздравления». У нее явно было хорошее настроение — еще бы! Записала этот текст, собираясь в гости с обожаемым мужем, предполагая, сколько праздничных телефонных поздравлений получит сегодня их автоответчик.

Кристина хотела нажать на рычаг, но вместо этого крепко вцепилась в трубку: «Элмер, это Кристина. Сегодня праздник, и я хочу, чтобы ты понял меня и простил. Ты и Рита. Я от всей души желаю вам счастья!» Уфф! Завтра он услышит эту запись и, вероятно, досадливо поморщится. Конец, завершающая точка «блистательного» романа, вернее — наивного самообмана.

Ненси Коруччи, услышав голос Кристины, без предисловий заявила:

— Приезжай скорее, мы ждем! Перестань, мне некогда уговаривать — я священнодействую с индейкой. И нашим рыцарям нужна дама.

Кристина накупила подарков мальчикам — Биму и Бому. Так они звали себя, подражая клоунской паре, да еще потому, что маленький был шустрый и темно-рыжий, унаследовав от матери полноту и неиссякаемый аппетит, а старший — темноволосый и задумчивый худышка, тратящий карманные деньги на компьютерные игры.

В начале девятого Кристина заехала к себе переодеться — нельзя же отмечать такой праздник в свитере и джинсах. В шкафу висело ни разу не надетое красное платье. Соблазнившись необычно насыщенным глубоким оттенком панбархата, Кристина приобрела его для особо торжественных случаев, когда шеф агентства сообщил ей, что после стажировки он намерен пролонгировать ее контракт на более выгодных условиях. Ее ждала хорошая работа и приличная зарплата. Но после скандала во дворце Тинтури синьорина Ларина, ссылаясь на необходимость возвращения в Москву, от предложения отказалась. Кристина боялась последствий бурной сцены с Вествудом, случившейся на глазах самой что ни на есть жадной до сенсаций публики. Однако скандал заглох, имя Лариной не трепали в светской хронике — сработала «защитная реакция» Элмера, имевшего опыт перекрытия неугодной информации. Но необходимость в отъезде не отпала. Причины, еще более серьезные, заставляли Кристину торопиться с отъездом.

Она с некоторым сожалением достала платье, в котором ей не суждено было блеснуть на каком-нибудь шикарном приеме. Завтра, по приглашению мэра, она должна присутствовать на торжественном обеде самого высокого ранга. Тщеславие праздновало маленькую победу, но Кристина уже почти решила, что проведет оставшиеся до отъезда дни в стороне от шикарных тусовок. А значит, красное платье не пригодится. В Москве в таком вообще делать нечего. Во всяком случае, Кристине, решившей «взяться за ум», а значит — за преподавание языка. Уроками итальянского и французского она сможет заработать себе на жизнь, но не на посещение валютных ресторанов.