Самак-айяр, или Деяния и подвиги красы айяров Самака

– Да продлится жизнь государя, ибо я очень надеюсь, что он разрешит мне ехать свататься к Махпари, дабы сбросил я с шеи сей тяжкий камень, утишил бы сердца горючий пламень, душу от муки освободил, жизнь молодую себе облегчил. Как я вижу, великому шаху непонятно, почему я болею, что на сердце держу. А ведь это все от любви, о чем я почтительно сообщал и напоминал государю-отцу, и все мои страдания ему известны. Вот я и хочу, чтобы шах повелел мне отправляться Махпари-утешительницу искать и добиваться, а то разлуку терпеть сил нет.

Когда услышал Марзбан-шах слова своего наследника, увидел, как тот убивается, заплакал сам и сказал:

– Дорогой ты мой, сынок ненаглядный, вспомни совет того старца да послушай назидание: ведь вся-то радость жизни – внимать наставлениям стариков. Во-первых, по их советам человек может счастья достичь, а во-вторых, послушание отцу – послушание богу. Бойся причинить отцу горе, пожалей родителей и сестрицу свою! Вообрази, что тебе это приснилось, забудь эту любовь, ты ведь еще дитя, и не след тебе с отцом-матерью разлучаться.

Как услышал Хоршид-шах эти слова, закричал и сознания лишился. Подхватил его Марзбан-шах, приказал в лицо ему ракитовой настойкой брызнуть. Тот пришел в себя, принялся плакать и рыдать, стенать начал:

– Ах, отец, отец, нет у тебя ко мне жалости, не знаешь ты любви моей, не разделяешь муки!… И сколько бы я ни рассказывал, ничего тебе не понять: ты этого не испытал, горечи разлуки не изведал. Пока мы не ведали, кто эта девушка, откуда она, мне все же легче было. А теперь тяжелей. Тот раз я был болен сердцем, как ты сам видел, и была у меня в сердце страсть. Теперь занемог я душой и страсть моя превратилась в любовь, нет мне больше покоя. Отпустил бы ты меня, а не то загублю я жизнь свою, так как нет у меня сил терпеть разлуку. Ты-то ведь не в гуще сражения – со стороны наблюдаешь, а со стороны всякий бой легок.

Миг говорят, что лекарство – терпенье:
Со стороны так легки поученья!
Пусть мой советчик два горя сравнит:
Полу прожег – или сердце горит!

А если тебя тревожат расход казны да сборы мне войска, то, хоть и нельзя зарекаться, я все же скажу: коли ты из-за этого мне не дозволяешь ехать, то отпусти! Ведь мне не надобно ни злата, ни дружины, достаточно у меня и воинов и богатства. Я и один поеду, только чтобы ее повидать, собственной доблестью возлюбленной добиться или погибнуть. Нельзя же горю покоряться!

Шах сказал:

– Сын мой, клянусь милостивым богом, всеми праведниками, жизнью твоей, которая мне дорога, клянусь, что я не из-за казны и войска возражаю. Не хочу я, чтобы с тобой что-нибудь случилось, тяжко мне изведать разлуку, которую ты мне сулишь, – бремя разлуки тягостно и мучительно. А всего тяжелее расстаться с таким сыном, ради которого я бы охотно отдал все богатства на свете, все наследство отцов, только бы его оградить от бед. Ведь все мое царство тебе предназначено, войско и дружина – все слуги твои, а ты – моя жизнь, да еще и стократ жизни дороже, как сказано на этот счет:

Веши для жизни нужны, а не жизнь для вещей:
Жизни настанет конец – что за прок от вещей?

Так что поостерегись, сынок, не предавайся таким мыслям.

Но Хоршид-шах никак не успокаивался, все плакал, тут и Марзбан-шах заплакал. Был при том Хаман-везир, он сказал:

– О великий государь, вон куда вас разговоры завели! Устрой дела сына, дай ему свое позволение – вот как следует поступить. Собери его в дорогу, пусть отправляется – ему обязательно нужно посвататься к девушке. Справится он с этим делом, хоть и выпадет ему на долю много мучений, но в конце концов он достигнет своего: ведь он родился под счастливой звездой. Ты же слыхал от мудрецов, каковы будут его странствия, да и мне ведомо, что дела его устроятся благодаря путешествию: он получит эту девушку и добьется исполнения желаний.

Марзбан-шах, услышав эти слова везира, расцеловал сына и объявил:

– Душа моя, радуйся: отец устроит твои дела. Раз ты того желаешь, я отправлю тебя сватать твою возлюбленную, пусть будет по-твоему.

Хоршид-шах вознес хвалу отцу и довольный вернулся к себе. А Марзбан-шах, когда осчастливленный сын вышел, тотчас приказал открыть двери сокровищницы и собрать великое множество драгоценностей, золота, серебра, мускуса, амбры, камфары, платья из румийского и багдадского атласа – всего харваров двадцать, а сверх того палатки, и шатры, и обоз, и арсенал, и кухню, и умывальню, и все прочее, что необходимо. Потом кликнул тех двух богатырей, Альяна и Альяра, и сказал:

– Выпало вам ехать в страну Чин с моим сыном – он ведь совсем дитя, не все еще разумеет, не все умеет, так что вам и судить и рядить – вместе поедете.

Богатыри поклонились и сказали:

– Мы слуги шаха, что он прикажет, то и сделаем.