Самак-айяр, или Деяния и подвиги красы айяров Самака

– Нанял я их, чтобы поскорее дров про запас нарубить.

Потом легли они отдохнуть, пока день не настал. Самак сказал Размаку:

– Ты не знаешь, где тут Махпари держат?

– Ее в шахских покоях поместили, – ответил тот.

– А не знаешь ли ты, кто к ней вхож, кто при ней служит?

– Да туда и ветер-то не залетает, в покои эти, – говорит Размак. – Только две невольницы бывают у нее, прислуживают, когда надо.

– Ладно, – сказал Самак и к Сорхварду оборотился: – Собирайся, надевай'чадру, сапожки на каблуках! Ты ведь больше на женщину смахиваешь, чем я с бородой своей… Ступай к Махпари, передай ей низкий поклон да погляди, сколько там слуг и невольниц, все вокруг осмотри и поскорей возвращайся. Я тогда решу, что дальше делать.

– Надо чадру и сапожки сыскать, – сказал Сорхвард.

Самак к Размаку повернулся:

– ' Возьми с жены своей клятву, чтобы тайну хранила!

Потом он попросил у жены Размака чадру и сапожки, она принесла то и другое. Сорхвард закутался в чадру и отправился к шахским покоям, а когда пришел, пробрался внутрь. Видит, сидит Махпари с двумя невольницами и Рухафзай-музыкант-шей. Поклонился Сорхвард, поздоровался, Махпари его усадила, обласкала, велела напитки подать. Поглядела она на Сорхварда, а он ей подмигивает: отошли, дескать невольниц. Махпари послала обеих девушек за чем-то, а Рухафзай посмотрела на Сорхварда и спрашивает:

– Кто ты есть и откуда?

– Я от Самак-айяра, – говорит Сорхвард, – он шлет привет царевне мира Махпари.

Услышала Махпари имя Самака, обрадовалась и говорит:

– А где же он?

– Царевна, да он тут, в крепости, и мы с Атешаком, слуги его, с ним вместе пришли.

– Так ступай приведи его ко мне! – воскликнула Махпари. – Поглядим, что он сможет сделать.

Сорхвард вернулся к Самаку и рассказал ему, что, мол, Махпари он видал и вести ей передал, а она Самака зовет. Самак говорит:

– Ну, снимай одежду.

По воле божьей, как стал Сорхвард разоблачаться, Самак в его сторону покосился, а у того рубаха распахнулась, глядь, а там – два граната впереди и подперсник на груди! Самак пальцем показал и говорит:

– Это что же такое?

Застыдился Сорхвард, поклонился и говорит:

– О богатырь Самак, теперь тайна моя наружу вышла, придется мне с тобой оставаться… Я тебе все расскажу. Знай и ведай, что я не мужчина, хоть об этом никто на свете не знает, кроме отца с матерью да братьев моих. Вот теперь и ты тоже узнал.

Выслушал Самак эти слова и говорит:

– Клянусь всемогущим господом, я это понял в тот же час, когда вошел гостем в твой дом, а ты пришла и попросила есть и разговаривала с матерью, пока она подавала тебе еду. Ты стала есть, а я поглядел, как ты управляешься, и понял, что ты не мужчина, и подумал: «У этого юноши не мужские повадки, хоть он и в мужском обличье. Не пойму, что же он такое?» Но твои ловкие воровские дела привели меня в сомнение, сбили с толку, вот я и обознался. Я себе сказал: «Да разве способна женщина на такую ловкость?» Ну а теперь, Сорхвард, коли тайное стало явным и я узнал, что ты женщина, хоть я понимаю, что ты так поступаешь, чтобы бабой не слыть, замужем не быть, все-таки скажи: может, ты станешь моей женой?

– Ох, богатырь, да я раба твоя покорная! – говорит ему Сорхвард.

Взял Самак ее за руку, призвал бога в свидетели, а еще свидетелями взял Размака, и Атешака, и двух сыновей Размака и провозгласил Сорхвард своей женой. Сорхвард же препоручила себя ему и согласилась на брак с ним. После того протянул Самак руки, заключил Сорхвард в объятия, облобызал ее. Тут Атешак подскочил и закричал:

– Такого уговора не было, богатырь! Ты мне что говорил? Потерпи, мол, чем ты лучше Хоршид-шаха и Махпари! Я, значит, терплю, тогда и ты терпи, пока Хоршид-шах с Махпари не соединятся. Тогда и мы с тобой свою жизнь устроим.

Самак-айяр сказал:

– Правда твоя. Как ты говоришь, так и сделаем.

Тут он вмиг закутался в чадру, натянул на ноги сапожки, подвязал покрывало под самые глаза и отправился к шахским покоям. Пришел он туда, вошел внутрь, к Махпари поднялся. Поклонился он ей, а Махпари встала, обняла его по-братски, приветила и напротив себя усадила. Начала она про Хоршид-шаха расспрашивать, Самак сказал:

– О царевна, с тех пор как я завладел крепостью Шахак, освободил вас, я в Мачин уехал и все время там был.

И он рассказал ей все от начала до конца: как он выкрал Дельарам, все свои приключения с Атешаком, как взяли в плен Сиях-Гиля и Сама, а он их из тюрьмы вызволил, как он захватил сыновей Кануна – Бехзада и Размьяра, как прибыл в Мачин Мехран-везир, что произошло с Термеше и братьями-мясниками, как их спасли, как приехал послом Хордаспшиду.

Пересказал он ей все, тут Махпари открыла сахарные уста и про себя поведала: как Канун хитростью выманил их из крепости, как коварно с нею поступил.

– Богатырь, а о Лала-Салехе ты ничего не слыхал? – спросила она. – Он ведь с нами ехал – до того места, где нас дурманом опоили. А после я его не видала.

Самак-айяр сказал:

– О царевна, Лала-Салех приказал долго жить.

Заплакала Махпари: