Саманта

Человек, отобранный на роль, оказался англичанином, однако его американское произношение было настолько безупречным, что никто никогда не догадался бы, откуда он родом. Он четыре года проработал в шекспировском театре в Стратфордена–Эйвоне, а теперь уже два года жил в Нью–Йорке и снимался в рекламных фильмах, устав от слишком серьезных ролей, за которые платили слишком маленькие деньги. В Нью–Йорке этот человек рекламировал безалкогольные напитки, мужское нижнее белье и различные инструменты; американские фирмы платили ему за это приличные гонорары. Плечи у него были шириной во всю комнату, лицо красивое, но не слишком слащавое, глаза синие, волосы темно–каштановые с рыжеватым отливом. Он идеально подходил на роль, любой американский мужчина захотел бы отождествить себя с ним, а жены американцев принялись бы мечтать о разрекламированных машинах, подспудно надеясь увидеть за рулем ковбоя из этого фильма. Именно такой человек им был нужен… Правда, существовал один минус — новый американский киногерой явно был «голубым», о чем позабавленная Саманта не преминула сообщить Чарли.

—Он что, похож на «голубого»? — встревожился тот.

—Нет, конечно! Он же актер. Нет, он выглядит великолепно.

—Ты смотри не влюбись в него!

—Хорошо, постараюсь.

Однако, по правде сказать, актер ей нравился. Его звали Генри Джонс–Адамс, и если со всем прочим дело обстояло проблематично, то путешествовать в его обществе было сплошным удовольствием. Генри был очень начитан, чертовски вежлив, культурен и, похоже, вдобавок обладал прекрасным чувством юмора. Снимая предыдущие фильмы, Саманта была вынуждена терпеть эгоцентриков, не замечавших никого вокруг и не признававших никакой дисциплины, и теперь вздохнула с огромным облегчением.

—Ты тоже поедешь с нами, Чарли?

—Не знаю, Сэм. Очень уж мне неохота оставлять Мелли. Если она к тому времени разродится, тогда другое дело. А если нет, я, пожалуй, пошлю двух моих ассистентов. Ты справишься без меня?

—Если приспичит, то справлюсь, — ответила Саманта и, ласково улыбнувшись, поинтересовалась: — Как она себя чувствует?

—Толстая, измученная, закормленная, вредная. Но я все равно ее люблю. Да и потом, скоро все будет позади. Малыш должен родиться в конце будущей недели.

—Как вы его назовете? — Саманта не прекратила поддразнивать Чарли, уверяя его, что опять родится мальчик.

—Ее. Вот увидишь! А как назовем, я тебе не скажу. На сей раз это будет сюрпризом.

—Ну ладно, скажи, Чарли! Если родится девочка, ты назовешь ее Шарлотта?