Самаритянская чума (СИ)

   - Передают, что поиск закончили и никого не обнаружили, - почти сразу же перевел жандарм световой код на русский.

   Максим чертыхнулся, и побежал обратно к Столбину.

   Выслушав Максима, тот повернулся к Матвееву.

   - Алексей Иванович...

   - Я за своих людей ручаюсь головой, - не дал договорить Столбину полковник. - Не могли они его упустить, у меня сейчас в три раза больше солдат в оцеплении стоит!

   - Ерофей Алексеевич, если рассуждать логично, то Митти может только в двух местах быть - или здесь, или на фабрике, - сам Максим был твердо уверен в первом. - В селе ни у людей, ни у карликов его нет. Фабрику надо прочесать еще раз, послать туда дополнительную группу. И самим осмотреть усадьбу. Здание старое - надо каждую подозрительную доску отодрать, каждый шаткий кирпич проверить.

   - Дмитрий Валентинович? - Столбин осторожно тронул за рукав врача, вновь ушедшего в себя.

   - Да? - откликнулся тот.

   - Вы часто бывали в усадьбе?

   - Нередко, - лаконично ответил Горелов.

   - А не приходилась ли вам слышать про какую-нибудь потайную комнату?

   - Была одна, Мария Николаевна как-то рассказывала смеху ради. Дом, до того как его покойный Митрофанов купил, правнукам каких-то ссыльных дворян принадлежал, и веке этак в семнадцатом-восемнадцатом тут места неспокойные были, два или три бунта крепостных случилось. Вот и сделали предыдущие хозяева себе схрон. Обнаружился, когда отопление на газовое переделывали.

   - Ага! А я что говорил! - обрадовался Максим.

   - А где тайник находится, показать можете?

   - Сам не видел, а вот Мария Николаевна говорила, что вход был из гостиной на первом этаже. Только, вроде, после ремонта его замуровали...

   - Пойдемте, глянем, - Столбин врывал трость из снега и зашагал к дому. - Кимчев - со мной, и людей собери.

   - Я тоже с вами! - на этот раз Варвара бросила свою писанину.

   - Да идите, чего уж, - махнул рукой Столбин. - Под ногами только не путайтесь!

   Изнутри усадьба выстыла напрочь. Газ в рожках прогорел, похоже, давно, а печи не топили еще дольше. В полутемной передней взгляд Максима наткнулся на скукожившиеся фикусы в кадках, по углам образовалась наледь. Ясеневый паркет покрывали грязные следы жандармских сапог.

   - Гостиная налево, - хрипло прокаркал Горелов.

   - А если там подземный ход? - вдруг осенило Максима.

   - Ерунда, был бы ход, Митти давно бы уже через него сбежал, - Столбин посторонился, пропуская Горелова.

   Сопровождаемые жандармами, они прошли рояль с откинутой крышкой и тремя почерневшими розами в вазе. За музыкальным инструментом на полу лежал труп. Что-то в его позе показалось Максиму подозрительным.

   - Ерофей Алексеевич, погодите!

   Он подошел к мертвецу и присел на корточки.

   - Знаете его? - спросил Максим у Горелова.

   - Глеб Федотыч, управляющий, - Горелов выглянул из-за рояля, но подходить не стал. - Суровый дед был, из бывших военных. Вот уж не думал, что и его болезнь доконает...

   - А его болезнь и не доконала, - Максим ухватил покойника за каменное плечо и перевернул. - Не мне судить, насколько он плох был, но помер точно от того, что получил перо в бок.

   Максим зажег фонарь и осветил тело. На теплом халате покойника, надетом поверх фуфайки, расплылось темное пятно. В центре пятна зияла прореха. Кровь намертво приморозила одежду к телу.

   - Эта тощакская гнусь здесь точно побывала, - Максим поднялся на ноги. - Я, Ерофей Алексеевич, голову даю на отсечение, что он сейчас в схроне сидит. Служивые, за мной!

   Максим устремился в распахнутые двери гостиной.

   - Ковры, столы - все к едрене фене из комнаты вытащить, шкафы тоже! - распорядился он, едва оказавшись в гостиной. - Простучать каждую паркетину, каждый сантиметр в стенах!

   Жандармы кинулись исполнять указание, подняв невообразимый грохот. Горелов скривился, глядя на то, с каким рвением в двери летят прочь недешевые, в общем-то, стулья. Из горки, которую поволокли двое жандармов, на пол ссыпалась и разлетелась вдребезги фарфоровая посуда.

   Впрочем, рассудил земский врач, проводив взглядом последнюю тарелку, покойнице это все ни к чему. Он прекрасно понимал, что случится с селом по окончании карантина.

   За несколько минут помещение было полностью очищено от мебели. Первые лучи солнца осветили совершенно пустую комнату.

   Жандармы принялись выстукивать прикладами винтовок паркетины и стены.

   - Есть, кажись, вашблародь! - выкрикнул, наконец, жандарм, проверявший пол около массивной изразцовой печи.

   Максим подошел к нему и опустился на колени. Точно повторяя рисунок паркетин, по полу бежала едва заметная щель. Просунуть в нее можно было разве что лезвие ножа.

   - Соврала ваша фабрикантша, Дмитрий Валентинович. Видать знала, кто ее хахаль на самом деле.

   Максим принялся ощупывать все находящиеся внутри контура люка дощечки. Одна из них едва слышно скрипнула и повернулась вокруг своей оси, открывая небольшую полость.