Самба-храбрец. Сказки и легенды Сенегала

— Каждый носит ту одежду, которая ему больше годится. Если бы тебе пришлось бегать днем и ночью по лесу, по холмам и болотам, у тебя бы не осталось и клочка твоего бубу, — слишком уж оно тонко и непрочно! Для того, чтобы бегать, как я, нужна толстая шкура. Ведь я мчусь сквозь заросли как ветер!

— Что ты сказал? Ты, М'Бам-Ал, бородавочник, мчишься как ветер? Хорошо, что ветер не слышит твоего бахвальства. Иначе бы от обиды он уже разбросал нас, как сухие листья! Ты бегаешь быстро? Да ты, видно, сам не знаешь, что говоришь! Медленную трусцу ты называешь бегом? Даже я наверняка бегаю быстрее тебя.

— Ты, Какатар? — взъярился М'Бам-Ал, бородавочник. — Не пробуй даже тягаться со мной!

— А почему бы не потягаться? — дерзко ответил Какатар.

— Почему бы? Почему бы? Да потому бы! Потому бы! Потому…

Но тут его злобное ворчанье прервал жабенок М'Ботт. Выскочил он из лужи на поляну и спросил насмешливо:

— Что с тобой, дедушка М'Бам-Ал? Ты уже от старости споришь сам с собой?

— Нет, я не спорю сам с собой! — сердито ответил М'Бам-Ал, бородавочник. — Я злюсь на этот наглый колобок из лало[8], на этого нахального Какатара. Он, видишь ли, уверяет, будто бегает быстрее меня… Полюбуйся на него!

И М'Бам-Ал дернул вверх своим рылом с раздутыми ноздрями, указывая туда, где он различил наконец Какатара среди листвы баобаба.

М'Ботт-жабенок тоже поднял свою толстую голову и сразу заметил Какатара.

— Здравствуй, братец, ты в мире с самим собой? — приветствовал его Какатар.

— Джам рек! Конечно, в мире, братец, — ответил М'Ботт и тут же спросил: — Что у вас случилось? Почему наш почтенный друг М'Бам-Ал сегодня ворчливее, чем обычно?

— Я с ним поспорил, что бегаю быстрей него. Будь нашим судьей, если ты не очень торопишься!

Когда М'Ботт-жабенок услышал такое, он проглотил всю свою слюну, так что шея его вздулась и опала. Но больше ничем своего удивления он не выдал.

М'Ботт и Какатар с детства знали друг друга. Уже родители их родителей были знакомы, и оба рода не теряли дружбы. А сдружили их общие несчастья. Предков М'Ботта и Какатара столько раз обманывали предки Голо-обезьяны и Ямбе-пчелы, что казалось, не хватит жизни ни их самих, ни их потомков, чтобы отплатить за обиды.

М'Ботт закатил глаза, потом глянул на Какатара. Какатар закрыл один глаз и подмигнул другим. М'Ботт прикрыл оба глаза толстыми веками и кивнул. Они сразу поняли друг друга, как случалось почти всегда.

А М'Бам-Ал, бородавочник, ярился все пуще.

Ты видишь, М'Ботт, какой это нахал и наглец? — хрюкал он. — Предложить мне такой бессмысленный спор? Каково?

— Я думаю, мой братец Какатар и в самом деле не прав. Спорить тебе с ним и впрямь бессмысленно, даже глупо. Потому что ты сам окажешься в дураках! Разве ты не знаешь, М'Бам-Ал, как проворны хамелеоны? Неужели ты надеешься перегнать его? Да это же просто смешно!

— А вот мы сейчас посмотрим! — злобно фыркнул М'Бам-Ал. — Ты, М'Ботт, подай знак, а мы побежим!

— Хорошо, — согласился Какатар. — Только встань прямо под этой веткой, где я сижу. А то еще скажешь потом, будто я начал бег впереди тебя!

М'Ботт-жабенок вскарабкался на высокий термитник и сказал:

— Бежать будете до вон того тамаринда на берегу речной заводи. Приготовились? Бегите!

М'Бам-Ал, бородавочник, устремился вперед, словно Фетт-стрела, убегающая от отца своего, лука Калы. Но в тот же миг Какатар отпустил ветку баобаба, легко прыгнул на спину кабана и вцепился в жесткую щетину разъяренного соперника.

Как буря мчался М'Бам-Ал, опустив низко рыло, сквозь кусты и густую траву. Только песок и листья, ветки и сучья, камни и комья глины летели из-под его копыт. А легкий его всадник только сильнее прижимался к спине бородавочника, чтобы его не сшибло ветками и не захлестнуло лианами.

Там, где начиналась тень от тамаринда, М'Бам-Ал остановился как вкопанный, врывшись в землю всеми четырьмя ногами. От толчка при этой резкой остановке Какатар перелетел через его голову и шлепнулся к подножью тамаринда.

Довольный собой, М'Бам-Ал поднял голову и… не поверил своим маленьким глазам! Перед ним сидел Какатар, и кожа его уже изменялась под цвет опавших листьев и толстого корня тамаринда.

— Вот видишь, приятель, я уже давно тебя дожидаюсь, — проговорил Какатар с усмешкой.

М'Бам-Ал, бородавочник, зажмурился, снова открыл свои глазки. В самом деле, Какатар сидит у подножья дерева, а он еще даже не вошел в густую тень тамаринда!

От стыда и обиды еще больше разъярился М'Бам-Ал:

— Да не может того быть, чтобы ты бегал быстрее меня! Быть такого не может! Тут какое-то колдовство! У тебя, наверное, «гри-гри», волшебный амулет…

Долго он злобствовал, пока к ним не допрыгал жабенок М'Ботт.

— Колдовство? «Гри-гри»? — сказал он. — Ничего такого тут нет, бедный наш друг М'Бам-Ал… Молодец, братец! — похвалил он хамелеона. — М'Бам-Ал пробежал, конечно, неплохо, но с тобой он зря тягался. Но, может, он и плавает не лучше, чем бегает?

— Я плохо плаваю? — М'Бам-Ал чуть не задохнулся от бешенства. — Да я могу плыть и плыть сколько захочу, хоть весь день до заката солнца!