Самба-храбрец. Сказки и легенды Сенегала

Но когда доходит до такого важного события, как свадьба, сенегальская девушка не выбирает — выбор делает ее отец. Лишь он решает, чьей женой она станет: женой принца, или торговца, или простого крестьянина-бадоло, который в поте лица под палящим солнцем работает в поле. Только отец может отдать дочь знаменитому марабуту или последнему служке в мечети.

Так вот, отец Панды, старейшина Мор, не требовал ни большого выкупа от богатых, ни скромных услуг от бедняков-бадоло. И уж совсем не мечтал он выдать дочь свою за марабута или служку марабута, чтобы занять местечко потеплее в раю. Всем, кто сватал Панду, за себя самого или за своих господ, за своих сыновей или за братьев, Мор, отец Панды, отвечал одинаково:

— Отдам Панду без выкупа и без подарков, но только за того, кто зарежет быка и пришлет мне его мясо с гиеной. И чтобы гиена по дороге не тронула ни кусочка мяса!

Доверить гиене мясо, даже сушеное, и чтобы она его по пути не тронула?

Да скорее можно доверить тайну красноухому мавру Happy, надеясь, что он не проболтается!

Да скорее можно доверить калебас, полный меда, ребенку и думать, что он не окунет в мед хотя бы пальчик!

Проще запретить солнцу выходить из своего жилища по утрам и возвращаться туда к вечеру.

Проще запретить измученному жаждой песку пить капли первого дождя!

Доверить гиене Буки мясо? Да это все равно, что доверить брусок масла пылающему огню! Доверить Буки мясо — и запретить его отведать?..

— Нет, это невозможно! — восклицали, возвращаясь к себе, гриоты, сватавшие Панду за своих господ, или матери, сватавшие Панду за своих сыновей, или богатые старики, приходившие в надежде заполучить красавицу Панду на свое ложе.

— Нет! Это невозможно!

А в одном дне пути от деревни М'Бадана была деревня Н'Диур.

Жили в той деревне Н'Диур не совсем обычные люди. С незапамятных времен, со времен Н'Диадиана[10], Н'Диайле эти люди — только эти мужчины и только эти женщины — умели укрощать свирепых гиен и, если верить слухам, давно уже жили с ними в мире и согласии.

Правда, жителям Н'Диура не даром это давалось. Каждую пятницу они забивали быка и угощали гиену Буки и все ее потомство.

Из всех юношей Н'Диура самым смелым на охоте и самым работящим в поле был Биран. И еще он был самым красивым. Когда вернулся его гриот с отвергнутыми подарками и рассказал, чего требует Мор, отец Панды, Биран сказал:

— Панда будет моей женой. Панда разделит со мной ложе.

Биран прирезал быка, высушил его мясо и зашил в бурдюк из козлиной шкуры. Бурдюк зашил в мешок из грубой холстины. А мешок засунул в сноп соломы и крепко перевязал.

В пятницу, когда Буки-гиена явилась со своим семейством попировать за счет крестьян Н'Диура, Биран вышел к ней навстречу и сказал:

— Мой гриот не смышленее грудного младенца и не хитрее быка! Он вернулся ни с чем и принес обратно щедрые дары, которые я послал Панде, дочери Мора из деревни М'Бадана. Но ты, Буки, известна своей мудростью, как известен всем твой медовый язык. Я уверен, если ты отнесешь в дом Мора хотя бы этот сноп соломы и скажешь ему только: «Биран хочет взять твою дочь в жены», — этого будет довольно.

— Я постарела, Биран, — ответила ему гиена Буки. — Ноги мои ослабели. Но М'Бар, мой старший сын, и молод, и силен, и унаследовал к тому же часть моей мудрости. Он и отнесет твой подарок в М'Бадану и, я уверена, справится как надо с твоим поручением.

И вот М'Бар отправился с утра пораньше в путь со снопом соломы на спине.

Утренняя роса увлажнила солому, и запах бычьего мяса защекотал ноздри М'Бара. М'Бар поднял нос и начал принюхиваться. Повернулся направо, повернулся налево, понюхал, понюхал и затрусил дальше, но уже без особой спешки.

А запах бычьего мяса становился все сильнее! М'Бар-гиена остановился, повертел головой во все стороны и понюхал. Но все равно не понял, откуда так вкусно пахнет.

Снова двинулся он в путь, останавливаясь то и дело, словно этот густой, душный запах преграждал ему дорогу.

Наконец, не в силах больше терпеть, М'Бар свернул с тропы, ведущей от деревни Н'Диур к деревне М'Бадана. Он кружил по саванне, метался направо и налево, вперед и назад и так провел три долгих дня вместо одного.

Лишь на четвертый день добрался М'Бар до М'Баданы. Настроение у него, конечно, было преотвратительное. И когда он вошел в хижину Мора, он вовсе не походил на вежливого посланника, который может лишь надеяться, что ему окажут великую честь.

Запах бычьего мяса, что преследовал его среди трав и кустов саванны, пропитал теперь хижины М'Баданы и даже двор перед хижиной Мора. Этот запах довел М'Бара до исступления. И он забыл все мудрые наставления Буки, забыл все вежливые, любезные слова, которых ждут от свата.

Едва разжав зубы, М'Бар прохрипел:

— Ассалам алейкум!

Но никто даже не разобрал его приветствия.

Затем М'Бар сбросил сноп соломы, который порядком натер ему спину, прямо на землю, к ногам Мора, и злобно тявкнул:

— Вот держи! Биран из Н'Диура посылает тебе этот сноп соломы и хочет взять твою дочь себе в жены.