СамИздат. Фантастика. Выпуск 2

— Кто клянчил джоули? — вопросил он. — Я или ты? Запомни, ты у меня должник.

— Вернем сторицей, — перебил его Ту Фта.

Это уже ни в какие ворота не лезло. Это граничило с наглостью.

— Верни, — сказал Щукин и тут же содрогнулся от сильного электрического разряда в область копчика. — Ладно, угомонись. Не к спеху.

Хлопнула входная дверь. Пришла Валентина.

— Сидите тут, — сказал Щукин инопланетянам и вышел в коридор.

Он еще не осознал, что инициатива перешла в «руки» Ту Фты.

В свое время Валентина работала в цирковом кордебалете и была стройной эффектной девицей с длинными красивыми ногами. После замужества она уже через год имела сына Олежку и почетное звание домашней хозяйки. Сначала это ей нравилось, но потом как-то стало не хватать денег и независимости от охамевшего Щукина, который возомнил себя монополистом. Когда она это поняла, было поздно. Стройность и умение выходить в шпагат куда-то исчезли, а красивые длинные ноги администрация была способна оценить лишь у незамужних и достаточно уступчивых юных дев. К тому же началось неудержимое расширение талии. С такими параметрами кордебалет противопоказан. Валентина смирилась с участью быть женой грубого Щукина, и это смирение в конце-концов привело к тому, что он стал относиться к ней помягче, поделикатнее. А когда во время очередных гастролей она взяла на себя обузу кормить «верхних» — вечно голодную ораву из трех мальчишек и одной девчонки — и блестяще с этим справилась, Щукин совсем размяк. Вопрос о личном поваре, няньке и докторе был решен.

Валентина оказалась непременной участницей всех, в том числе и зарубежных, поездок.

В Валентине жил мощный дух материнства, заставляющий ее опекать слабых и обездоленных. К таким горемыкам она относила Генку, напрочь отметая щукинские намеки на то, что Страстоперцев — мирской захребетник.

Итак, Валентина вслед за мужем вошла на кухню, увидела там понурого Страстоперцева, у которого громко бурчало в животе, и воскликнула:

— Генка, ты, поди, голодный.

— Предлагал молока — не желает, — ввернул Щукин.

— Кислого, — сварливо сказал Страстоперцев. Он даже не заметил, что у Валентины новая прическа. Когда Генка был голоден, дух кавалера в нем напрочь отсутствовал.

— Гуляш, надеюсь, не весь употребил? — спросила Валентина у Щукина.

— Какой гуляш? — притворился Эраст.

— Значит, употребил, — Валентина сняла крышку с кастрюльки и обрадовалась. — Слава Богу, не весь. Ты, Ген, не расстраивайся, через десять минут поспеют макароны, и тогда отведешь душу. Покури пока.

И, чтобы не запачкать платье, стала надевать нарядный фартук.

— Валюша, — расцвел Страстоперцев, — ты прелесть. Зачем тебе Щукин? Возьми лучше меня.

Щукин хмыкнул и направился в спальню.

— Ту Фта, — позвал он. — Ты здесь? Пожевать хочешь? А? Я говорю: джоулей хочешь?

— Хочу, — угрюмо ответил эмбрион. — Я теперь кормящий опекун. Кормораздатчик.

— Джоули-то генкины, — предупредил Щукин. — Так что это даже не в долг.

— Благодарствую, — невнятно пробурчал Ту Фта.

— Тогда давайте за мной на кухню, — сказал Щукин, — Как только Геннадий приступит к завтраку, вы приступайте к Геннадию. Но только тихо, без шума.

Ту Фта помолчал, потом спросил:

— А ты не можешь приступить к завтраку вместо Геннадия?

Это «ты» покоробило Щукина.

— Что за «ты»? Какой я тебе «ты»? Ты всегда к старшим обращаешься на «ты», щенок?

— Я не щенок, — сказал Ту Фта чеканным голосом юного пионера, — а известный астропсихолог. К тому же я капитан, куча-маруча. Долг вернуть?

— Не к спеху, — мгновенно отреагировал Щукин. — А почему, собственно, ты меня просишь поесть? Я уже ел.

Надо отдать должное: он начал понимать, что Ту Фта с его электрической дубинкой опасен, поэтому с ним надо быть полюбезнее.

— У тебя джоули безотходные, — произнес эмбрион. — Превосходно усваиваются. Для малышей самая подходящая пища. Если бы не это…

Ту Фта внезапно замолчал.

— То что? — насторожился Щукин.

Ту Фта молчал.

— То вы бы предпочли другой дом? — допытывался Щукин. — Так тебя надо понимать?

И завел:

— Эх, Ту Фта, Ту Фта. Я ведь тебе помог в трудную минуту. Я ведь не сказал тебе: иди-ка ты, парень, откуда пришел, нет у меня лишних джоулей. Я тебе что сказал? Бери.

— Но с условием, — с вызовом уточнил эмбрион.

— А как же? — Щукин притворился удивленным. — Даже в школе детей учат, что энергия за здорово живешь не пропадает. Как же моя энергия возьмет да пропадет? Это, брат, не дело. Ой!

Он содрогнулся от мощного электрического разряда в многострадальный копчик. Это было не только очень больно, но и унизительно, так как ассоциировалось с хорошим пинком.

— Спасибо, приятель, — произнес Щукин обиженно. — Ты хоть предупреждай.

— Не нравится? — с ехидством осведомился Ту Фта. — Я так и знал.

— Мне другое не нравится, — горько отозвался Щукин. — Раньше ты спрашивал разрешения, а теперь берешь джоули без спросу. Как только ты скумекал, что можешь прикарманивать энергию тайно, то сразу возомнил себя пупком. На «ты» перешел.

— Зум-зум, — плотоядно сказал Ту Фта. — Папавиончи ган. С «алабашлы» это значит — ликвидировать. Ты зум-зум.