СамИздат. Фантастика. Выпуск 3

На финальную часть турнира Гарри с Элоизой всегда ходили смотреть вместе, оставляя корчму на кого-нибудь из сыновей или их жен. Наряжались, вдевали в петлицы цветы, выбирали лучшие шляпы и степенно шествовали к арене. Места Гарри заказывал недорогие, но удобные. Сидячие, под плетеным козырьком. Он заботливо усаживал супругу, покупал ей привозные семечки и новый веер. Элоиза ослабляла завязки шляпы и прокашливалась, готовясь к многочасовой болтовне. Каждый раз окружающие зрители пытались поначалу шикать на них, но уже через пятнадцать-двадцать минут сдавались. Потому что Гарри переходил на шепот, а Элоиза продолжала так заливисто хихикать, что всем, не разбирающим слов, хотелось удавиться от зависти. И они смиренно просили Гарри увеличить громкость.

— Родриго сделает четвертьфинал и финал чисто, вот увидишь.

— Но он может пропустить корову или две…

— Не сегодня. Парень явно в ударе, нашей дамочке не удалось подпортить ему запал.

И Гарри, конечно, не ошибся.

Родриго оправдывал свое прозвище, он был великолепен.

Играл он не на коне, а на гриффоне, что являлось признаком высочайшего класса, потому что справиться с хищником, который в любой момент может поддаться инстинктам и клюнуть быка, довольно сложно. Но Родриго даже не прибегал к узде, чтобы не подпортить клюв, обходился строгим ошейником и шпорами. Крылья у золотого грифона были подрезаны по правилам, поэтому вместо полета он мог лишь прыгать и порхать, но и эти небольшие перепады высоты всадник умело использовал.

Его уколы были решительными, быстрыми и точными. В верхнюю часть бедра гигантского черного быка битонга — и тот уже, взревев, несется вперед, не разбирая дороги, увеличивая и увеличивая скорость, пока короткие ножки окажутся не в состоянии удержать его на идеально ровном зеленом газоне. И он не подогнет их, вдавив голову в грудь, прижав к туловищу пластиковые шипы, чешую и наросты, покатившись вперед огромным черным шаром… Пока не наткнется на белоснежную корову, которая от испуга и неожиданности не сможет устоять на ногах и не побежит, а затем и покатится по траектории, заранее рассчитанной Родриго. И огромным белым шаром не завалится в яму-лузу, беспомощно повиснув в сетке. Где и будет висеть до окончания партии, одна или в компании со следующей сбитой коровой.

А Родриго, выждав момент, пока бык успокоится, а коровы продолжат щипать траву, раскланяется перед зрителями и продолжит кружить вокруг быка, оценивая взаимное положение лениво переступающих коров и подгадывая момент атаки.

— Сейчас в лобовую пойдет, — сказал Гарри, предвкушая отличный удар.

— Ах, я всегда так нервничаю, — заерзала Элоиза.

— Разве лоб у битонга не является самой прочной частью, покрытой непробиваемой пластиной?

Сидящая на открытом ряду перед ними Долорес ухитрилась задать вопрос во время самого интересного момента: Родриго наклонил пику и направил гриффона прямо на рога черного битонга.

— Он же не с копьем для убийства, это давно признано негуманным и запрещено, он с легкой пикой. Если попадет в нос над ноздрями и до носовой пластины — то укол будет болезненным, — охотно подсказал Гарри, — битонг попятится назад, замотает головой от обиды, немного развернется и побежит вбок. Скорее всего… Мммм… Куда-нибудь между седьмой коровой и девятой. Если заденет хоть одну из них, то есть неплохо шанс забить ее.

Все получилось именно так, с той лишь разницей, что бык задел и девятку, и семерку, семерка закатилась прямо в сетку, а девятка забила двойку, докатилась до забора, отбилась от него, стукнулась о тройку, покатила ее и оказалась пойманной в сетку почти одновременно с ней. Только в противоположных от центральной линии арены ячейках.

Зрители разразились аплодисментами, даже Долорес не удержалась от нескольких хлопков.

Сопернику не пришлось даже садиться в седло. Оставшихся коров Родриго загнал, почти не утруждаясь.

Следующая партия была разыграна Мигелем Ленивым и Карлосом Вислоухим. Вислоухий получил свое прозвище за то, что предпочитал колоть быка сбоку под ухо, избегая опасных ударов. Если бык стоял неудачно, то он гонял его вхолостую.

Мигель же действовал еще проще, колол между боковой пластиной и шипами загривка, в круп, в крестец, куда угодно, лишь бы бык не мог задеть его. То, что они забивали коров медленно и некрасиво, вызывало улюлюканье зрителей, но их самих ни капли не волновало.

— Действительно, Ленивый, — процедила Долорес.

— А куда ему спешить? — Гарри почесывал щетину на подбородке и незаметно пощипывал жену. — Несчастный принц. Наследства его лишили в пользу великовозрастной сестры, возвращаться ему некуда, даже если он и получит необходимое для замусоренной страны яйцо, вряд ли он сам окажется хоть кому-то нужен. Битонгомахия стала его единственным занятием.

— Чем причинять боль несчастным яйцекладущим млекопитающим, — фыркнула Долорес и стряхнула попавшую ей на плечо кожуру, — лучше бы грибы собирал…

— Собирал бы он грибы, милочка, — встряла Элоиза, — ваша контора и до него бы докопалась. Придрались бы к отсутствию справок на право разрушения мицелия.