САМОАНАЛИЗ

Человек начинает падение вниз по таблице в первую очередь тогда, когда физическая вселенная причиняет ему боль. Одно дело приобретать опыт, и совсем другое — испытывать физическую боль. Поскольку любой опыт, окруженный действительной физической болью, скрыт ею. Организм должен избегать боли, чтобы выживать. Он также избегает воспоминаний о боли, если он выше уровня 2,0 по таблице. Ниже 2,0 он «смакует» воспоминания о боли, поскольку они ведут к смерти. Как только он начинает избегать всей боли без разбора, даже если это запись боли, сознание начинает заметно угасать. Начинает ухудшаться восприятие физической вселенной, уменьшается масштаб деятельности человека.

Можно сказать, что имеется внутренний мир и внешний мир. Внутренний мир — это мир вчерашнего дня. Данные, которые он содержит, используются для оценки мира внешнего — сегодняшнего и завтрашнего. Человек может делать превосходные расчёты, пока все данные ему доступны. А когда данные, которые он узнал, начинают пропадать из его поля зрения, его выводы, скорее всего, будут становиться неверными в той степени, в которой данные перестают быть ему доступны.

Когда человек становится менее уверенным в физической вселенной, его способность управлять ей также уменьшается. Его мечты и надежды начинают казаться ему несбыточными, он перестаёт стремиться к своим целям. Однако на самом деле способности человека редко уменьшаются: только кажется, что они уменьшаются.

Когда внутренний мир указывает на то, что физической боли слишком много, организм приходит в замешательство. Подобно тому ребёнку, который в конце концов говорит, что ему не нужна монетка, организм заявляет, что ему ничего не нужно от физической вселенной, и погибает — или в его жизни наступает период угасания, он живёт так ещё некоторое время и затем всё равно погибает.

Цель — это победа. Когда организм слишком много и слишком часто проигрывал, возможность победы кажется ему настолько маловероятной, что он не будет и пытаться победить. И он проигрывает. Он настолько привыкает к потерям, что начинает сосредотачиваться на них вместо движения вперед. И он делает это довольно неразумно. То, что человек потерял два автомобиля, не значит, что он должен потерять и третий, однако тот, кто потерял два, будет настолько готов потерять третий, что на самом деле будет — хотя и неосознанно — предпринимать шаги, чтобы потерять его. То же может происходить в отношении людей или любого предмета.

Когда индивидуум опускается по шкале тонов, сначала он начинает утрачивать уверенность в своих попытках достичь более далёких горизонтов своего окружения и границ своих мечтаний, становясь таким образом «консервативным». Нет ничего особенно плохого в осторожности, но есть кое-что плохое в хроническом консерватизме, потому что иногда требуется яростная атака, чтобы добиться победы в жизни.

Когда физическая боль начинает нагромождаться в записывающих банках разума, человек всё больше путает «вчера» и «сегодня» и всё больше теряет уверенность. Он слегка пугается и делает вид, что ему скучно, — он говорит, что в любом случае не стремился так много достичь. Это того не стоит. Он высмеивает вещи, которых на самом деле желает, поднимает на смех мечты других и в целом ведёт себя подобно репортёру из «Нью-Йоркера»2. Он боится прямо посмотреть на какой-либо обнадеживающий факт, а тем более на предмет, который он действительно желает обрести.

С дальнейшим увеличением количества боли он продолжает опускаться вниз по шкале, пока он на самом деле не встанет на путь, ведущий к смерти.

На самом деле, чем старше становится человек и чем больший опыт он приобретает, тем более он должен быть способен управлять окружением. Если бы он мог сохранить в отношении своего окружения полное сознание и рациональность, это было бы верно. Но механизм накопления боли таков, что чем больше он получил боли, тем меньше и меньше он на самом деле начинает осознавать, и, таким образом, он вообще не может реально использовать свой опыт. Если бы он мог приобретать опыт без физической боли, его энтузиазм, способности и напористость оставались бы на очень высоком уровне. Но очевидно, что человек, прежде чем стать человеком, был организмом более низкого порядка. А низший организм может только реагировать, он не может мыслить. Мышление — это нечто новое.

До Дианетики это было похоже на замкнутый круг, и разорвать его, казалось, не было надежды. У человека был энтузиазм, но не было опыта. И вот, в порыве энтузиазма, он со всем безрассудством молодости атаковал окружение и был с позором отброшен. С каждым отпором он приобретал боль. Он приобретал опыт, но не мог думать об этом опыте, не сталкиваясь с болью, поэтому опыт не шёл ему на пользу. Когда у него было достаточно опыта, у него больше не было мечтаний, энергии и энтузиазма, чтобы довести до конца свою атаку на окружающую среду.