Самодержавие и конституция

Суд проходил 12–18 декабря 1907 года. По воспоминаниям Н. А. Бородина, эта неделя стала праздником для бывших депутатов, которые почти полтора года не видели друг друга, а теперь вновь оказались вместе. Вновь произносились яркие, зажигательные речи, и вновь «перводумцы» оказались героями публикаций, как в отечественной, так и в зарубежной прессе. «Per aspera ad astra (Через бездну к звездам)», – записал В. Д. Набоков в альбоме А. В. Тырковой как раз в дни процесса. «Мы еще повоюем!» – написал М. М. Винавер. А рядом с этой фразой карикатура с изображением все того же Винавера в виде «маленького, взъерошенного, готового к драке воробья». Ее сделал А. А. Корнилов, бывший на тот момент секретарем конституционно-демократической партии.

Но кто знал, какие «звезды» ждут депутатов Первой Думы? Кто знал, что на скамье подсудимых сидел будущий руководитель грузинского государства Н. Н. Жордания, будущий председатель Совета Министров Эстонии Я. Я. Теннисон, будущий президент Латвии И. Х. Чаксте? И кто знал, что в марте 1917 года бывший депутат Ф. Ф. Кокошкин обратится к бывшему депутату М. М. Винаверу с такими словами: «Вот мы опять с Вами… Смотрите, какая тут символика. Помните, как в летнюю ночь в Выборге писали мы вдвоем завет первой Думы. Теперь меня просят сочинить первый привет свободной России, манифест Временного Правительства. Начнем с того, чем кончили одиннадцать лет тому назад…»

Важнее, может быть, даже другое. События июля 1906 года внушили власти уверенность в собственных силах. Показателен разговор, состоявшийся 26 октября 1906 года между императором и А. А. Будбергом, главноуправляющим Канцелярии Е. И. В. по принятию прошений. «…Раз Россия проглотила роспуск Думы, – рассуждал Будберг, – вся либеральная Россия ничего не стоит, а раз она ничего не стоит, Ваше Величество, еще можете с нею сделать, что хотите. Ближайший же вывод тот, что, пока власть сильна, следует, не стесняясь, изменить избирательный закон». Государь благосклонно выслушал это предложение, отметив, что он уже думает об этом, и признался, что вполне согласен с оценкой либерального движения: «Да, это активное или пассивное воздействие – какая чепуха! Откровенно говоря, я от них ожидал больше ума. Неужели они не видят, что за ними никого нет».

Вторая дума

В день роспуска Первой Думы было сформировано новое правительство. Его возглавил Петр Аркадьевич Столыпин, за которым осталась и должность министра внутренних дел. Столыпин рассчитывал на диалог с обществом, намечал программу реформ, которую рассчитывал представить Второй Думе. Поначалу Столыпин предполагал привлечь в состав своего правительства общественных деятелей, однако переговоры с ними не увенчались успехом. И все же он не терял надежды, что с новой Думой удастся договориться.

В действительности же Вторая Дума оказалась значительно более оппозиционной, чем Первая. Кадеты утратили былые позиции, у них всего было 98 депутатов. У трудовиков – 104, у социал-демократов – 65, у эсеров – 37, у правых и октябристов – 54. Таким образом, значительная часть депутатов представляла левых. Тем не менее председателем Думы был избран кадет Ф. А. Головин. Конституционные демократы как будто сохранили лидерство в законодательном собрании. Однако это была лишь видимость. Представляемый ими думский центр был сжат с двух сторон – справа и слева. Для социалистических партий Дума была средством революционной агитации, к каждодневной законотворческой работе они не были готовы. Для правых же революционная Дума была неприемлема: они всячески блокировали ее деятельность. Правительственная программа реформ, оглашенная Столыпиным 6 марта 1907 года, в таких условиях не могла быть реализована. Дума оказалась неработоспособной, и ее роспуск был предрешен.