Самодержавная плетка для элиты России

Третья, семейная. Адашев и Сильвестр имели плохие отношения с Захарьиными, семьёй жены царя (и соответственно с самой женой), не без основания полагая, что они стремятся к власти, оттесняя их. Данный факт использовали недруги «избранной рады». Болезнь и смерть жены царя, Анастасии, в 1560 году были преподнесены Иоанну как ворожба со стороны Сильвестра.

Четвёртая, и, наверное, всё-таки основная: царь выучился управлять государством, и советы «избранной рады» ему становились в тягость, тем более на фоне вышеперечисленных причин. Царь почувствовал в себе силу и желание править самодержавно. Ведь во всех реформах ему больше всего нравилась направленность на уменьшение боярского влияния, а попадать под влияние своих советников ему явно не хотелось.

Официально объявленной причиной разрыва стала измена. Эта причина оставалась основной, и, пожалуй, единственной при проведении всех последующих репрессий. С членами «избранной рады» поступили ещё более или менее мягко. Священник Сильвестр был отправлен на вечное заточение в Соловки, а Адашев взят под стражу, где и умер от болезни через два месяца. Андрей Курбский в своём последнем походе на Полоцк (в рамках Ливонской войны) командовал передовым полком, отличился при взятии города. После суда над Сильвестром он подвергся опале, был направлен в Юрьев наместником Ливонии, однако, видимо, находился там под надзором. Не желая повторять судьбу других членов «избранной рады», он бежал из Юрьевского замка, причем довольно экзотическим способом, спускаясь на верёвке по стене замка. К побегу готовился, поскольку имел при себе большую сумму денег, которой он воспользоваться в дальнейшем не смог: деньги у него отобрали на границе литовские пограничники, отняли лошадей, а самого избили. Так один из самых богатых людей Московского государства, имеющий вотчины в Ярославле, оказался нищим за границей. Он обратился за помощью к королю Литвы и сразу стал на путь предательства: выдал всех московских разведчиков при королевском дворе. В дальнейшем он активно участвовал в Ливонской войне на стороне Литвы и Польши, за что был достаточно щедро вознаграждён.

По сути дела, все обвинения к Андрею Курбскому появились только после его побега в Литву. В своём первом послании к нему царь предъявил одну политическую претензию – якобы он «изменнически пожелал стать Ярославским князем», и одну претензию морального плана: «Если же ты, по твоим словам, праведен и благочестив, то почему же испугался безвинно погибнуть, ибо это не смерть, а воздаяние? В конце концов все равно умрешь. Если же ты убоялся смертного приговора по навету, поверив злодейской лжи твоих друзей, слуг сатаны, то это и есть явный ваш изменнический умысел, как это бывало в прошлом, так и есть ныне» /перевод Я. С. Лурье и О. В. Творогова/. Но тут уж, извините меня, надо было погибнуть не только безвинно, но ещё и в мучениях, а это уж совсем плохо.

1564 год стал для Иоанна переломным в его правлении. Р.Ю. Виппер подводит итог этого периода царствования Иоанна IV следующей фразой: «Если бы Иван IV умер в 1566 году в момент своих величайших успехов на западном фронте, своего приготовления к окончательному завоеванию Ливонии, историческая память присвоила бы ему имя великого завоевателя, создателя крупнейшей в мире державы, подобно Александру Македонскому» /6, с. 173/. Однако Иоанн прожил ещё долгих восемнадцать лет, и именно с этого года он по праву получил имя «Грозный».