Самодержец

Джон Стюард не знал, его не посвятили в то, что все же атака на члена семьи русского императора должна произойти. И сделать это решили после тщательного анализа характера Петра Федоровича. Английские специалисты-аналитики пришли к выводу, что смерть, к примеру, наследника, настолько выбьет из русского императора дух, что он, учитывая русскую самодержавную модель управления, станет загонять свою страну в пропасть. При этом нельзя будет допустить, чтобы обнаружился английский след, потому островитяне действовали очень окольными путями, через китайскую миссию иезуитов. Вот уж не должны заподозрить Англию в том, что она якшается с поборниками католицизма.

— Что наши малые европейские партнеры? — спросил король.

— Дания хочет придерживаться нейтралитета, но ей уже все объяснили. Датчане закроют наглухо проливы, чтобы русские эскадры не смогли объединиться и прорываться в Средиземное море. Потому, мы вначале выбьем русский флот в южных европейских морях, после займемся северными. Английский корпус в двадцать пять тысяч штыков уже готовится к передислокации в Швецию. Так что ждем только утверждения акта об войне в шведском риксдаге, — выдавал победные реляции шотландец.

— И мы его не дождемся, — гасил победный настрой своего премьер-министра Георг. — Русские работают, неплохо, нужно сказать противодействуют. Даже не представляю, сколько нужно было закинуть шведским депутатам серебра, чтобы получить антивоенное большинство и ярое пророссийское лобби. Но, ничего, когда прибудет наш корпус, по личной воле шведского короля, риксдагу придется принять во внимание нас и, вероятно, французов, и что для них наступает исторический шанс ужалить Россию с весьма неплохой прибылью. Да, Вы, наверняка не знаете, но мне пришло письмо от венценосного брата Людовика и тот отправляет свои войска в Швецию, так же уверяет, что скоро в Швеции решения принимать станет шведский король, но не шведский риксдаг.

— Да, мой король, Вы абсолютно правы. И мы работаем в этом направлении так же, — поспешил заверить Георга премьер-министр в том, что он в курсе ситуации в шведском парламенте.

На самом же деле, как ни старается Джон Стюард вникнуть в дела, он не справляется. Король допустил большую ошибку, когда не урегулировал систему управления и не поставил на пост премьер-министра кого-нибудь деятельного и достойного, кто мог быть в курсе всего творящегося. Но в последний год уже сменился один глава правительства, видимо на очереди и другой [В РИ Джон Стюард пробудет премьер-министром чуть более года].

— Что по Польше? — задал вопрос король, уже склоняясь к пониманию, что не такого премьер-министра он хотел бы видеть подле себя.

— Работаем и мы и французы и люди Фридриха. Через месяц, может чуть больше на сейме будет поднят вопрос о Конституции в Речи Посполитой. Тут мы используем совместно с французами, в темную, разумеется, прорусскую партию Чарторыжских. Станислав Август Понятовский ультимативно заявит о необходимости введения новой системы управления двуединого государства. Уже есть группа депутатов вального Сейма, лояльных папскому престолу или Пруссии, которые поддержат Понятовского. Сразу же начнутся формироваться две конфедерации: Сандомирская, с помощью Пруссии, Люблинская, с помощью Франции и папского престола. Мы вкладываемся в обе конфедерации деньгами и оружием. Будет объявлено о двоеверии в Речи Посполитой с прерогативой за католицизмом, но православная вера, по требованию конфедератов, должна полностью перестать существовать с переходом верующих в униатство, — докладывал премьер-министр.

— И России придется лезть в польские дела, тратя большие деньги, ресурсы и солдат. Они не смогут поступить иначе, так как тут вопрос авторитета православия. Да еще тогда, как Россия стала бесспорным лидером православного сообщества, — король стал загибать пальцы. — Итого, русским придется воевать с Турцией, Персией, подключаться к польским делам, держать большие армии у границ с Пруссией, Швецией, последняя вступит в войну, но пока это под сомнением, мы не учитываем ее. А мы пока станем их выдавливать из Средиземноморья. Вот уверен, если Пруссия и Австрия более деятельно бы стали себя вести, то обязательно, удалось так подранить медведя, что он бы залез в свою берлогу и еще долго зализывал раны.

Премьер-министр ушел, а Георг потребовал приготовить королевский оркестр. Король не мог наслушаться новым произведением русского злого гения, Петра. Злого, потому что все, что вредит Англии — безусловное зло. Это был «полет», величественное творение, под стать не русскому, а более прусскому характеру. Ну да Карл Петер Ульрих, наверняка, еще не до конца растратил свою прусскость [имеется в виду «Полет Валькирии» Р. Вагнера].

* * *

Петергоф

14 августа 1762 года

— Ваше Величество, — беспардонно тормошил меня дежурный офицер охраны дворца.

— Ты ополоумел, ротмистр? — сказал я со злостью, готовясь вскочить с постели и продемонстрировать офицеру казачьего гвардейского полка, что его император все еще в неплохой физической форме.