Самое чёрное сердце

Что я точно собирался сделать, так это уволочь Киро за собой к дивану — дойти до спальни сейчас кажется непосильным подвигом. Надо же, а в этих лофтах, где нет нужды тратить время на открывание дверей, есть смысл… Не придётся долго искать свою рубашку утром. И футболку Киро, которую я с неё стащил и бросил где-то у журнального столика.

Впрочем, не то чтобы меня так уж сильно интересуют двери и тряпки. Самое важное — это Киро. Всегда была, все эти месяцы, что мы знакомы. Её лучистый взгляд, едва ощутимое тепло кожи, сводящая с ума улыбка. Вся она.

Я неохотно отстранился, едва открыл рот, желая сказать. да хрен его знает, что именно. Да так и закрыл, ощутив, как настойчивая рука проникла в брюки, скользнула по кромке белья, опустилась ниже. Только выдохнул, пожалуй, чуть более шумно, чем стоило бы.

— У нас была сделка, Люциан, — как-то чересчур серьёзно проговорила Киро, уставившись на меня этими своими невозможными глазами, в которых мелькнула и пропала пурпурная искра. — Стоит её завершить.

— Пожалуй, — согласился я, позволив настойчивой и чересчур ловкой ладони двинуться дальше. В отместку легонько прикусил её сосок, потянул вниз кружевные трусики. — Ты обещала всё запомнить, Киро.

— Я запомню, сэр, — на выдохе отозвалась она. — Каждую секунду.

А я, прежде чем войти в неё, даже прежде чем раздеть окончательно, наклонился к её уху и прошептал то, что давно хотелось. Она вздрогнула подо мной, уставилась неверяще, впилась в плечи короткими ногтями. Но если что и хотела уточнить, то не успела. Мне-то не нужно никаких слов и подтверждений — достаточно взгляда. Дрожащих ресниц, нещадно искусанных губ. Разгорячённого тела и тонких, но сильных рук, ласкающих меня. Выгнутой спины, жарких поцелуев, больше похожих на попытку хоть как-то сдержать себя.

Достаточно Киро, которая совершенно точно принадлежит мне.

С самого первого дня.

47

Звонкий щелчок выдернул меня из вязкой трясины кошмара, полного мёртвых цветов вперемешку с мёртвыми людьми. Звук донельзя знакомый и очень угрожающий.

Кто-то снял оружие с предохранителя.

Почти минута понадобилась, чтобы осознать, кто именно.

— С до-обрым, блин, утречком, Киро-чин, — проворчала я, рухнув обратно на подушки, и бросила пистолет на прикроватную тумбочку.

Привычку стрелять при малейшей угрозе в меня вбили намертво. Другое дело, что из раздуваемой сквозняком занавески угроза. ну, такая себе, да. Но после Сида всегда трудно прийти в себя и перестать вздрагивать от малейшего шороха. Ещё и сны эти мерзкие. Эй, эротика, вернись, я всё прощу!

Хотя что уж там, мои нелепые фантазии вполовину не так хороши, как реальность.

Мне же всё это не приснилось, правда?

Снова села, кутаясь в одеяло, огляделась вокруг и с подозрением покосилась на левую половину кровати. И где, спрашивается, главный герой тех самых фантазий, внезапно решивших воплотиться в жизнь? По такому случаю мог бы и остаться на завтрак. Записку написать. Сообщение. Хоть что-нибудь!

Не могла же я быть в постели настолько бревном, правда?..

Здравый смысл упорно напоминает, что мы вообще-то не парочка милующихся школьников, а два взрослых, хм, нечеловека. С во-от такенной долбаной кучей дел! Однако внутри всё равно копошится вздорное желание по-детски надуться и побороться с Рэном за звание самого несчастного крыжовничка в мире.

Ну же, Киро, самое время вспомнить о чувстве собственного достоинства и сказать тётушке драме «пока-пока»…

Куда там! Едва лишь на столике завибрировал комм, я потянулась за ним — да так резво, что запуталась в одеяле и едва не навернулась с кровати. Само изяшество, женственность и грация. Во плоти.

Разочарование, охватившее меня при взгляде на экран, было совершенно нелепым и почти смешным.

— Алек?

— Единственный и неповторимый, — протянул мой друг чуть ехидно. — Я буду через час. Что у нас на завтрак?

— Омлет с креветками? — улыбнувшись, предположила я нарочито обречённым тоном. Несносный кошак знает, что я охотно приготовлю его любимые блюда, и вовсю этим пользуется. — И кокосовый рис. Правда, у меня нет манго.

— Не проблема, перехвачу в Вэйда-тауне по пути к тебе.

— Замётано, котик-чин!

Стоило бы принять душ, одеться и идти на кухню, пока по мою душу не явился один голодный и сверх меры любопытный маршал барсик. Однако я слабовольно рухнула на кровать, подгребла к себе подушку, от которой всё ещё легонько тянет сандалом и морозной свежестью, и бездумно уставилась в потолок. Будь там трещины, наверное, принялась бы их пересчитывать — чтобы отвлечься от неприятных, едких мыслей. Неужто меня опять бросили?..

Глупость, конечно, сморозила несусветную. Люк никогда бы так не поступил — ни со мной, ни с кем-то ещё. И уж точно не стал бы говорить мне, что.

Что, блин, он сказал?!

Меня будто подбросило с кровати неведомой магией, она же заставила потянуться к комму и разыскать нужный номер в списке контактов.

Я уже успела устать от звука гудков и даже почти нажала на отбой, когда мне наконец ответили.

— Киро?

Вот так. Не маршал Хаттари — Киро. Привычно мягкое, чуть вкрадчивое и самую малость усталое.