Самое чёрное сердце

Удивительно, как за эти пару-тройку месяцев всё поменялось: раньше я убеждала его, что не сделала ничего плохого, а теперь он убеждает меня в том же самом. Но даже тогда, едва зная меня, подменыша сидхе с трудным характером и дерьмовым прошлым, Люциан Вернер уже верил в меня больше, чем кто-либо до него.

Грёбаные боги, я и впрямь до одури люблю этого парня. Ума не приложу, что я вообще такого умудрилась сделать, чтоб его заслужить.

Но, как ни тронули меня его слова, сейчас совсем не до выражения любви и благодарности каким бы то ни было способом.

— Да, сэр, так точно, сэр, — буркнула привычно. — Поехали уже, мне не терпится причинить добро кое-кому.

Прохладные пальцы мимолетно коснулись нижней губы, чуть надавили и почти сразу же исчезли, заставив меня немного разочарованно выдохнуть. Но я вдруг осознала, что да — будь я настолько плохой, как воображаю, вряд ли Люк связался бы со мной. Тяга к злодеям свойственна впечатлительным школьникам, а уж точно не вампиру, разменявшему седьмой десяток. И не охотнику на нечисть, за свою жизнь повидавшему столько всякого дерьма, что ни о каком очаровании невиданной зверушкой говорить не приходится.

А вот мои тёплые чувства к Джорену не могли исчезнуть в одночасье — увы, это не так работает. Но появилось неизбежное принятие: он убийца. И точка. Осталось только отыскать последние доказательства. Ну, и его самого.

Даже если я и не виновата в выходках Джорена, положить им конец я обязана. Сегодня. Сейчас же.

Ривас-Валлли тоже припорошило снегом. Таял он, правда, непозволительно быстро, оседая мокрыми каплями на моей куртке и влажными пятнами на пальто Люка.

Я оглядела стройные ряды скучных, прилизанных домишек; машинально нашла взглядом тот, где проживает Миранда Кинни — уже без муженька, отбывшего мотать срок за торговлю детьми, зато с двумя мальчиками. Стивен и Киран. Да, подменыша она назвала в мою честь, и да, я всё ещё жутко смущена этим фактом. Кстати, хорошо бы навестить их…

Не сегодня, понятное дело.

— Нам сюда.

Напоследок сверившись с картой, Люк кивнул на покосившееся крылечко деревянного дома, что стоял чуть поодаль и казался чем-то чужеродным на фоне прочих кукольных домишек.

— Не надо, — мотнула я головой, увидев, как Люк тянется к кобуре, — там никого нет. Я бы почувствовала.

— Предпочитаю перестраховаться.

— Ладно.

Пожав плечами, я толкнула входную дверь — как и ожидалось, не заперто — и, минуя тесную прихожую, оказалась в гостиной. Здесь довольно чисто — ни пыли, ни паутины по углам, — но вид явно нежилой, и вся мебель укрыта мятыми белыми чехлами. Ночью и при свете луны выглядит жутковато.

Кроваво-красный букет в тонкой вазе тёмного стекла стоял на зачехлённом кофейном столике и ярко выделялся на фоне всей этой мертвенной белизны. Невесть с чего по коже прошла волна озноба; передёрнувшись, я тряхнула головой и взяла в руки карточку, что лежала рядом с вазой.

— «…из смертной грязи, из соли и пепла, из камня и железа», — прочла вслух. И тут же досадливо смяла в кулаке этот бесполезный кусок картона. — Что-то как-то поднадоела мне эта викторина!

Люк забрал у меня карточку и задумчиво хмыкнул.

— Из камня и железа. Почему эти слова звучат знакомо?

— Из камня и железа. Там, где всё началось… — повторила я хмуро, силясь ухватить за хвост упрямо ускользающую мысль. И, кажется, мне это удалось. — Я поняла, о чём он! Железный Закон — это зачарованный круг камней.

— Восточный кромлех.

— Он самый.

57

Догадаться было нетрудно — какой алькасарец не знает место, где величайшие чародеи Запада сотворили Железный закон? Место, где менгиры торчат из земли, словно редкие кривые зубы. А в середине этой щербатой пасти красуется каменная глыба, пронзённая невзрачным, грубо сработанным мечом.

«Из камня и железа», — гласит надпись, выбитая в граните. И стереть её не могут ни дожди, ни время, ни происки подлых сидхе. Ничто.

Восточный кромлех известен всем и каждому, вот только находиться рядом может лишь существо, наделённое силой. Все прочие вынуждены взирать на знаменитый круг камней лишь с почтительного расстояния эдак в полмили.

Кар тоже пришлось бросить у просёлочной дороги — местечко сродни стабильной аномалии, и техника здесь глохнет только так. Благо ночь выдалась ясная. Хотя под ноги смотреть всё равно приходится.

— Такая себе прогулочка под луной, — тихо фыркнула я, в который уж раз едва не запнувшись об какую-то корягу. — Везёт нам вообще: то подвал в кровище, то жуткий чёрно-красный кабак, теперь вот каменюки в глуши… Если не помрём, надо хоть разок сходить на свидание в нормальное место. Для разнообразия.

Время для шуточек тоже такое себе, да. Однако Люк ответил, и его негромкий голос звучал почти что весело:

— Я бы предложил один небезызвестный вэйданский ресторан. Помнится, в нашу первую встречу ты обещала познакомить меня с мамой.

Я усмехнулась чуть нервно. Чувак явно не знает, о чём просит! Моя мама, несмотря на её милое лицо и крошечные размеры, бывает довольно грозной.

— Вот так сразу? А тебе нравится рисковать.

— Чего ни сделаешь ради любви, Майред Мор?