Самое древнее зло I. Брянский фоллстрайк

Зажав рот, вскочила с кровати. Меня отнесло к стене. Ударилась о какой-то шкафчик, потом ткнулась в дверь. Нащупала ручку двери и рывком раскрыла. Яркий свет резанул по глазам. Зажимая рот и глаза, побрела вперёд. Нащупала перила, перегнулась и убрала со рта руку.

Рвота принесла облегчение, а вместе с нею чьи-то яростные крики на деш-раджском. Приоткрыв глаза, увидела, что перила огораживали не борт корабля, как мне казалось, а верхнюю палубу. На нижней стоял голый по пояс матрос и грозил мне кулаком.

– Простите…

Прокричав что-то о «химмельских ублюдках», деш-раджиец ушёл в трюм, брезгливо вытирая с плеча мою рвоту.

Меня всё равно подташнивало и мутило. Корабль качался на волнах, от этого становилось ещё хуже. Вцепившись в перила, я с ужасом оглядывала бесконечную воду. Солнце светило так ярко, что из Семилунья была видна только Стенсен, да и то она словно утопла в безбрежной небесной синеве.

Тот ужас, в котором пребывала моя душа после фулельских пыток, перекрыл страх морских путешествий. Я боялась большой воды. Даже на картинках или в умобразах океан вызывал приступы паники. Про водную магию даже читать не могла, не то, чтобы экспериментировать с нею.

– Вот и твои первые шаги, – Матвей приобнял меня за талию. – Как самочувствие?

– Вода…

– Ну и что, что вода?

– Те, кто родились со способностями к стен-магии, приобретают и страх воды.

– Почему?

– Потому что камни тонут в воде.

– То есть, во время дождя твоя магия угасает?

– Ты ещё спроси, не боюсь ли я мыться. Нет, Матвей, все эти страхи и слабые стороны работают не так. Я не боюсь дождя, воды в озере или ванны. И если вылить на меня ведро воды, то не растаю. Но когда я окружена большой водой, мне придётся затратить больше сил на творчество.

– Ваша магия напоминает игру «Камни-ножницы-бумага», – непонятно сказал Матвей. – А чего боятся ливлинги?

– Иллюзий.

– А путаники?

– Стен-магию.

– А иллюзионисты-фулели?

– Они боятся всего, Матвей. Поэтому у них такие сильные иллюзии.

– А внеклассовые маги?

Я с подозрением на него посмотрела:

– Кстати, ты мне не рассказал, почему ты внезапно стал магом? Как ты встретился с Драгеном? Как вы меня нашли? Как вообще произошло всё то, что произошло?

– Долгая история. Ты уверена, что не хочешь спать?

– Я выспалась.

Вот что рассказал Матвей:

3

Когда мы вышли из Брянского портала, Матвей сразу ощутил некие изменения внутри себя.

– Причём суть моего мироощущения менялась под воздействием мира Голдивара, – сказал Матвей. – Будто не я пришёл на Голдивар, а Голдивар проник в меня.

Матвей стал меняться. Те корчи, что я наблюдала, проходили безболезненно, но Матвей потерял управление своим телом. Потом у него появилось ощущение, что «он держал небо в своих руках».

Матвей снял перчатки и показал мне светящиеся линии кожных узоров.

– Рукотворец? – поразилась я. – Ты приобрёл внеклассовую способность к магии?

– Ага.

– Поразительно.

Матвей натянул перчатки:

– Я всё равно не понимаю этих магических иерархий. Какой толк быть фулелем или ливлингом, если и те и другие умеют пускать одни и те же огнешары или создавать слоггеров?

– Огнешар фулеля имеет иные характеристики, чем огнешар стен-мага. У фулелей они летят меньшее расстояние и с меньшей скоростью. Зато ливлинги могут придавать своим огнешарам «Звериную хитрость» или «Звериную ловкость». Их сложно отбить, они способны уворачиваться, как живые существа. Но если огнешар стен-мага будет существовать до тех пор, пока не достигнет цели, то у ливлинга он ограничен «Временем жизни», которое весьма коротко. Слоггеры ливлинга тоже живут меньше, но способны перемещаться на большие пространства, уходить от хозяина на сотню флю, не рассыпаясь. Хадонк способен создать слоггера и вселить в него своего споггеля, тогда магическое существо станет таким же умным и понятливым, как и человек.

– Понятно, всё сбалансировано, как в компьютерной игре, – снова непонятно сказал Матвей. – А внеклассовые маги это что-то типа читеров, которые время от времени способны на всё, но сами не знают, когда это время наступит.

– Я ничего не поняла, Матвей, но, наверное, ты прав.

– Надеюсь, моя внеклассовость – это не проблема для тебя? Как я понял, мы считаемся кем-то вроде отбросов?

– Внеклассовость не знает равновесия, а значит – угрожает порядку. Хотя некоторые внеклассники работают в тайных службах охраны Гувернюра. Это не оглашается, так как вызывает людское недовольство.

– Почему?

– В прошлом народы натерпелись от внеклассовых магов.

– Внеклассовые маги, что ли, злые волшебники?

– От обилия возможностей они часто сходили с ума. Успевали уничтожить целые деревни, пока не уничтожали их. Вердумскую цивилизацию разрушил внеклассовый.

– Ой. А если я уже того…

– Не бойся. Если ты сойдёшь с ума, ты об этом даже не узнаешь. Узнают только те, кто будет рядом.

– Я правильно понял, что внеклассовый маг – не имеет права существовать? Я уже слышал, что их всегда преследуют и уничтожают.

– Преследуют и уничтожают только тех внеклассников, которые уже сошли с ума. Остальным предлагают умертвить их дар.

– Можно убить способность к магии, не убивая человека? – уточнил Матвей.