Самое главное (СИ)

Джастин мирно кивает, его рука скользит вниз к члену Брайана, уютно горят лампы, идиллия, блять. Кинни понимает, что Тейлор ему не верит ни на йоту. Но сейчас это не страшно: они оба знают правду, просто не говорят об этом. И в этом есть что-то такое охуительно близкое, что Брайан не хочет прерывать этот момент даже ради самого горячего секса. Потому что секс у них еще будет и много, а вот такие моменты тем всегда и опасны, что хрен знает, когда они еще выпадут и выпадут ли.

- Постой, - Джастин вдруг замирает и останавливает взгляд на каком-то листе в пачке принесенных Брайаном. – Что это?

- Кажется, подряд фирмы «Магна» на установку лесов и сцены для митинга, они заключили с моим клубом краткосрочный контракт на сооружение помоста для выступлений. Ну и еще всякие мелкие работы по строительству, не помню точно уже, - Брайан смотрит на скучный лист и не понимает, чем он так привлек внимание Джастина, что тот аж подался вперед и просто ест глазами жалкую бумажонку. – А что тебя так впечатлило, Sunshine?

- Да так, ничего особенного, - Джастин лениво откладывает лист в сторону. Слишком лениво и слишком равнодушно. И Брайан, кажется, ничего не заметил… ужасно надо, чтобы не заметил. – Фигня все это, ничего мы не найдем. И я ничего такого не помню. Был вечер как вечер, все пили, пели, танцевали. А потом раздался взрыв, и я оглох и ослеп. Ничего не помню следующие несколько минут. Я сначала думал, что уже умер.

- Придержи язык, Солнышко, - Брайан сжимает руки на шее Тейлора. – Ты не умрешь долго, блять, слышишь? И будешь мне еще лет сто нервы мотать.

- Давай сто, если больше жадничаешь, - Джастин смеется, отдирая от себя руки Кинни – приятно, что Брайан, который делает вид, что ему всегда на все наплевать так нервничает... даже больше, чем он сам. – А кто говорил, что собирается умереть не позже тридцати девяти?

- Я передумал, - Кинни улыбается. – Не думаю, что в сорок лет я буду сильно отличаться от себя тридцатилетнего… а пока я доволен тем, что вижу в зеркале. Так что, не воображай, что ты так скоро от меня избавишься.

Не желая продолжать сомнительный разговор о старости и прочих неприятных, но не смертельных, как теперь выясняется штуках, Брайан опрокидывает Джастина на диван со всеми охуенно приятными последствиями. А потом еще один раз в душе, и один – на столе в зоне кухни. Этот стол они оба очень любят – он прочный и на нем такое удобное покрытие, что тело почти не скользит. И Брайан с таким упоением втрахивает Джастина в удобную столешницу, что они долго еще не могут отдышаться после, а у Кинни на плечах – синяки от пальцев Джастина.

И еще раз – на кровати, уже под утро. Брайан никак не может остановиться, все время думая о том, что бога, конечно, нет и не было никогда, но что-то где-то там, наверху все-таки существует и именно эту великую хуйню и стоит благодарить за то, что Джастина не ранило при взрыве. Про «не убило» он вообще не хочет думать, потому что каждый раз его накрывает ебанный страх. А это – не для Брайана Кинни.

Измотанный Джастин засыпает так, как он любит – когда Брайан все еще в нем. А Кинни довольно долго лежит, прижимая к себе горячее расслабленное тело, и думает, что завтра же с утра отправится в фирму «Магна» и выяснит, чем же так сильно она заинтересовала этого скрытного, не умеющего врать засранца. У Брайана какое-то тревожное предчувствие, а еще – бессильная злость из-за того, что Джастин ему не доверяет. Но тут он не может ничего поделать: все четыре года, что они вместе он только и делал, что старался уничтожить все хорошие Солнышкины человеческие чувства к нему, стоило им появиться. Чтобы потом не было больно, когда они исчезнут… а они, блять, все не исчезали, мало того, становились все крепче, причем и с его стороны тоже. И он все равно, с упрямством последнего идиота вытравливал все, что только можно, просто потому что был трусом и эгоистом, не желающим брать на себя никакой ответственности за обычные человеческие эмоции, без которых нормальным людям просто не жить. Он же Брайан Кинни, он не такой, как эти жалкие педики и натуралы, он, блять, само совершенство и пойдите на хуй все… идиот долбанный. Неудивительно, что Джастин отказал ему. Но сейчас, когда он убедился в необходимости и невозможности обойтись без этих гребанных чувств, оказалось, что от доверия, близости и хер знает чего еще такого нужного и близкого почти ничего не осталось. И теперь ему самому придется начинать почти с нуля, чтобы все вернуть как было.

А еще – идти и узнавать через голову Тейлора, что же такое не так с этой блядской «Магной», что у Джастина аж уши покраснели от того нарочитого равнодушия, с которым он пытался отвлечь его внимание от этой жалкой бумажки.