Самое надёжное

— Непростые, — Джерри с силой раздавила сигарету в пепельнице. Взглянула на Дронго: — Зачем вам нужно было говорить о своих подозрениях? Может, у него обыкновенное несварение желудка. Или рыба на него плохо действует.

— И вы в это верите?

— Нет, — сказала она, — не верю. Но вам следовало быть осторожнее.

— Почему?

— Вы мне нравитесь, — спокойно произнесла Джерри, — и, кажется, не особенно нравитесь остальным.

— Спасибо, — кивнул Дронго, — но мне не нравится, когда один из гостей едва не умирает, чуть не отравившись кофе. Или вы думаете иначе?

— Не представляю, кому это нужно, — прошептала она.

— А мне кажется, представляете, — сказал Дронго.

Она не смутилась. Только достала вторую сигарету. Снова щелкнула зажигалкой. И наконец спросила:

— Что вы хотите этим сказать?

— Ничего. Но некоторые факты. Его очередная жена — журналистка. А вы достаточно давно знакомы с лордом Столлером. Знаете немного его характер. И, простите, познакомившись с вами…

— Продолжайте.

— Как давно вы знаете лорда? — он избегал прямых вопросов в разговорах на столь интимные темы.

— Не нужно уходить от темы, — сказала Джерри. — Вы ведь хотели спросить, была ли я с ним в близких отношениях?

— Извините, но…

— Была. Ну и что? Мы действительно давно знакомы с Александром. Еще до того, как он женился в очередной раз.

— И ваш муж об этом знает?

— Мы доверяем друг другу. Мы уже не дети, мистер Дронго. К тому же оба достаточно свободные люди. Томас знает, что лорд Столлер мой давний и близкий друг. И этого вполне достаточно. Если я пересплю с вами, я тоже не буду скрывать этого от мужа.

— Восхищаюсь вашей свободой, — пробормотал Дронго, не зная, что нужно говорить в подобных случаях.

В гостиную вернулся Берндт. Он взглянул на Джерри, сидевшую рядом с Дронго.

— А где Томас? — спросил он.

— Пошел за тобой в кабинет, — удивилась Джерри. — Где ты был?

— Мыл руки, — пояснил Берндт. — Джессика наверху?

— Да.

Берндт кивнул ей и пошел к лестнице.

— Как вы их отличаете? — спросил Дронго.

— Томас более эмоционален, — улыбнулась она. — Бедняжка Джессика! Думаю, ей никак не удается расшевелить Берндта, чтобы он действовал в постели более активно. Кстати, это правда, что мужчины-интеллектуалы лучшие любовники, чем мужчины-спортсмены?

«Эта женщина опаснее гранаты», — подумал Дронго.

— Я придерживаюсь традиционной ориентации, — пояснил Дронго, — и никогда не встречался ни с мужчинами, ни со спортсменами, ни с интеллектуалами.

— Это я уже поняла. Вы встречаетесь только с женщинами?

— Только с теми, которые мне нравятся.

— И что нужно сделать, чтобы вам понравиться?

Он собирался что-то ответить, но в этот момент в гостиную почти одновременно с разных сторон вошли Морис Леру и Томас Хаузер.

— Берндт не появлялся? — озабоченно спросил Томас.

— Он уже поднялся к себе, — пояснила Джерри.

Сверху спускались югославы, впереди Митар с двумя сумками, а следом — его супруга. Они даже не успели переодеться, настолько торопились покинуть негостеприимный остров.

— Куда вы так спешите? — спросила Джерри. — Могли бы уехать и утром. Мы еще собирались ночью искупаться в бассейне.

— Нет, — взвизгнула Плема, — хватит с нас бассейнов и ваших ужинов! Мы уезжаем немедленно!

— Извините, — пробормотал Митар.

— Я провожу гостей и поручу Фатосу отвезти их на архипелаг, — сказал Томас, обращаясь к жене.

— Приезжайте к нам еще, — насмешливо сказала Джерри, — мне кажется, вам у нас понравилось.

— До свиданья, — отозвалась Плема, выходя из гостиной.

— Большое спасибо за ужин, — кивнул Митар, поставив сумки на пол. — Вы простите, что все так получилось. Она немного нервничает. Во время бомбардировок в Белграде погиб ее брат. Он был пожарником. И с тех пор она несколько не в себе. Извините меня, миссис Хаузер.

— Я вас понимаю, — кивнула Джерри, протягивая ему руку, — до свиданья.

Митар пожал руки всем присутствующим и, взяв сумки, вышел из гостиной. Вместе с ним вышел и Томас. Когда они вышли, Морис Леру задумчиво сказал, обращаясь к Джерри:

— Каждая большая трагедия народа делится на конкретные трагедии людей.

— Да, — согласилась Джерри, — поэтому я и сделала тот самый репортаж из Белграда, который так не понравился в «цивилизованных» странах.

— Ты пошла против мнения объединенной Европы, Джерри, — мягко возразил Морис Леру, — а она не прощает отступников.

— Это меня не трогает, Морис, — улыбнулась Джерри, — я всегда шла против мнения остальных. Ты ведь меня знаешь.

— Да, — согласился Морис, — и поэтому тебе всегда труднее, чем остальным.

— Я поднимусь наверх, — сказал Дронго. — Надеюсь, что сегодня ночью уже ничего не случится.

— Возможно, лорд Столлер отравился чем-то другим, — предположил Леру, — мы ведь не знаем точно, что было в его чашке. Завтра приедет полиция и все установит. Надеюсь, что там все-таки не было яда.

— Посмотрим, — сказал Дронго. — Спокойной ночи, мистер Леру. Спокойной ночи, миссис Хаузер.

— В полночь мы обычно купаемся, — напомнила Джерри. — Или вы уже собираетесь спать?

— Купаетесь? — переспросил Дронго, взглянув на Леру.