Самое надёжное

Он лег на кровать, продолжая обдумывать ситуацию, когда услышал, как в дверь кто-то осторожно постучал. «Только этого не хватало», — подумал Дронго. Он быстро поднялся, надел брюки и поспешил открыть дверь. На пороге стояла Джерри. Она успела переодеться. Теперь на ней было легкое сиреневое платье, облегающее ее фигуру. Он смутился. Кажется, это второй или третий случай в его жизни, когда к нему в номер стучится молодая женщина. Хотя Джерри трудно назвать очень молодой. И к тому же она хозяйка этого дома.

— Добрый вечер, — невозмутимо сказала она. — Вы уже спали?

— Нет.

Дронго посторонился. Если она написала записку, то зачем решила зайти к нему в такое позднее время. Он бросился к записке и успел положить ее в карман. И потянулся за рубашкой.

— Вы так стесняетесь женщин?

В ней было поразительное сочетание бесстыдства и наглости.

— Не совсем. Но когда ко мне заходит такая красивая женщина, как вы, я немного теряюсь.

— Не лгите.

Она села в кресло. Только сейчас он рассмотрел, что на ней было не платье, а шелковый сиреневый халат изумительной расцветки. Очевидно, стоивший больших денег. Он заметил ее красивые лодыжки.

— Говорят, что вы никогда не теряетесь. В Европе можно услышать о вас много интересного.

— Это только сплетни, — упрямо сказал он.

— У меня не было времени вам сообщить, — невозмутимо сказала Джерри, — моя подруга Марианна Олтмен несколько лет назад встречалась с вами в Ницце и в Монте-Карло. Может, вы ее помните?

Он не мог забыть эту встречу. Между ними ничего не было. Ничего, кроме взаимной симпатии. Тогда Марианна Олтмен навестила его в больнице маленького городка Бар-ле-Дюк, куда он попал, возвращаясь домой. В тот год погиб его друг Маир Касланлы.

— Вы были с ней знакомы? — спросил он чуть дрогнувшим голосом.

— Это моя лучшая подруга, — улыбнулась Джерри, — она много рассказывала мне о странном человеке, о вас, мистер Дронго. И лорд Столлер тоже рассказывал о вас много интересного. Это я уговорила Мориса привезти вас сюда. Вы настоящая звезда, мистер Дронго.

— Как поживает Марианна?

— Она живет сейчас в Калифорнии. Сильно поправилась. Впрочем, для американцев это в порядке вещей. Сейчас она сидит на разных диетах. Как и я, — не скрывая собственной слабости, добавила Джерри.

— Передайте ей привет, когда увидите.

— И только? — спросила она.

«У этой женщины после сорока отказали тормоза, — подумал Дронго. — Она могла быть и поскромнее, тем более, что ее муж сейчас сидит внизу, в гостиной». И словно услышав его мысли, Джерри сказала:

— Мы уже полгода не живем с Томасом. Оказалось, что у нас с ним разные сексуальные типы. Он флегматик, способный на подвиг один раз в месяц. А у меня несколько другой тип. Я по натуре холерик.

Он молчал.

— Марианна рассказывала о вас в таких восторженных тонах, — продолжала Джерри, — мне было интересно на вас взглянуть.

Она чуть вытянула ногу, и халат несколько раскрылся. Дронго старался не смотреть на ее загорелые ноги.

— У вас довольной стойкий характер, — улыбнулась Джерри, глядя ему в глаза.

— Возможно, — пробормотал он, — зато у вас бешеный темперамент.

— Да, — согласилась она, — я ведь по гороскопу Овен. Вы знаете, что это первый знак гороскопа?

— Разумеется, знаю, — слегка улыбнулся Дронго.

Она заметила его усмешку. Поразительно, что она замечала малейшее движение мускулов на лице. Он подумал, что ее эпатаж — это желание скрыть боль. Иногда люди прибегают к подобным методам, чтобы защитить себя от посторонних: обнажая тело, скрывают душу.

— Не улыбайтесь, — строго произнесла Джерри, — я знаю, что вы тоже Овен. Говорят, что сочетание двух таких знаков дает поразительный эффект. Как и в случае с двумя Скорпионами. Вы не слышали об этом?

— Я этим не интересовался.

Он сел на стул. Мельком взглянул на часы. До назначенного времени оставалось около сорока минут.

— А вы действительно держите дома книгу о семействе Борджиа? — спросил Дронго. — Интересуетесь историей?

— Не нужно так грубо, — улыбнулась она, показывая свои красивые зубы. Однако при внимательном рассмотрении можно было обнаружить, что они искусственные. — Я не пыталась отравить сэра Александра. Зачем мне это нужно?

— Я этого не говорил. Только поинтересовался. Ваша дочь…

— Она еще ребенок, — быстро перебила его Джерри, — и не нужно об этом.

Они замолчали. Молчание продлилось целую минуту.

— Получается, что я к вам пристаю, — неожиданно произнесла она. — Смешно, правда?

— Нет. Просто я такой могиканин, — улыбнулся Дронго, — если хотите «последний из могикан». Мне трудно ухаживать за женщиной, с мужем которой я только что общался. И тем более, предположить что-то большее, зная, что он сейчас сидит внизу и охраняет наш сон. Извините меня, Джерри. Я далеко не праведник. Но и скотиной никогда не был.

— Исчерпывающе ясный ответ, — она поднялась. — В таком случае не буду вас утомлять. Вы не «последний могиканин», мистер Дронго. Вы счастливый человек. У вас есть принципы. Это так здорово, когда у человека есть принципы. Спокойной ночи.