Самое необходимое

Земля дрогнула, как при землетрясении. Во всем городе из окон повылетали стекла. Флюгеры, все указывавшие строго на север во время грозы (начавшей постепенно стихать, словно она смутилась от этого дикого вторжения), стали бешено вращаться. Некоторые из них сорвались со своих шпеньков, а один на следующий день нашли вонзившимся глубоко в дверь баптистской церкви — как стрелу индейских мародеров.

На Касл-авеню, где исход битвы оборачивался решительной победой католиков, драка прекратилась. Генри Пейтон, стоя возле своей патрульной машины с опущенным к колену револьвером, таращил глаза на взметнувшееся на юге зарево. Кровь стекала у него по щекам, как слезы. Его преподобие Уильям Роуз сел на мостовой, увидев жуткое зарево на горизонте, и в голову его начало закрадываться подозрение, что настал конец света и перед его взором — не что иное, как звезда Полынь. Отец Джон Бригем подошел к нему пьяненькой, дергающейся походкой — нос у него был совершенно свернут на левую сторону, а рот превратился в кровавое месиво. Он собирался пнуть голову его преподобия Роуза, как футбольный мяч, но вместо этого помог ему подняться на ноги.

На Касл-Вью Энди Клаттербак даже не поднял головы. Он сидел на ступеньке крыльца дома Поттеров, плача и прижимая к себе мертвое тело своей жены. Пройдут еще два года, пока он спьяну провалится под лед на Касл-Лейк и погибнет, но сейчас шел к концу последний горестный день в его жизни.

На Деллс-лейн Салли Ратклифф находилась в гардеробной своей спальни, и маленькая извивающаяся полоска насекомых спускалась по боковому шву ее платья. Салли услышала о том, что произошло с Лестером, поняла, что каким-то образом причастна к этому (или что так, во всяком случае, будут думать, что в конечном счете — одно и то же), и повесилась на поясе своего купального халатика. Одна из ее рук была глубоко засунута в карман платья, в ней была зажата деревянная щепка — почерневшая и гнилая. Лесные вши, сонмы которых гнездились в ней, покидали ее в поисках нового и более надежного пристанища, Они добрались до подола платья Салли и начали спускаться по свисающей ноге на пол.

Осколки кирпича со свистом прорезали воздух, превращая остатки стоявших когда-то поодаль домов в руины, как после артиллерийского обстрела. Те дома, что стояли ближе, выглядели как скелеты или вовсе развалились.

Ночь ревела, как львица с отравленным копьем, застрявшим у нее в глотке.

12

Ситон Томас, сидевший за рулем патрульной машины, в которой они ехали по требованию Норриса, чувствовал, как «тачка» то взлетает, то опускается, словно подбрасываемая на чьей-то гигантской ладони. Мгновение спустя на машину обрушился град кирпичей. Два или три осколка пробили багажник. Один ударил по крыше. Другой брякнулся на капот, обсыпав его кроваво-красной пудрой, и соскользнул на мостовую.

— Господи Иисусе, Норрис, весь город взлетел на воздух! — отчаянно завопил Ситон.

— Езжай дальше, — сказал Норрис. Он чувствовал, как его охватывает жар; пот крупными каплями выступил на его красном пылающем лице. Он думал, что Эйс ранил его не смертельно — оба раза лишь задел, — но все равно что-то тут было явно не то. Он чувствовал, как зараза вгрызается в плоть и старается затуманить и выключить взор. Изо всех сил он старался не потерять сознание. Чем больше становился жар, тем больше росла его уверенность, что он нужен сейчас Алану и что, если ему очень повезет и если он будет очень храбрым, он все же сумеет остановить тот жуткий шар, который запустил, когда изрезал шины Хью.

Впереди он увидел небольшую группу людей — прямо на улице, возле зеленого тента «Самого необходимого». Столп огня, вырвавшийся из руин здания муниципалитета, словно на табло, высветил человеческие фигурки. Он видел фургон Алана и самого Алана, вылезающего из него. Прямо перед ним, повернувшись спиной к патрульной машине, в которой приближались Норрис Риджвик и Ситон Томас, стоял человек с пистолетом. Он держал перед собой женщину, заслоняясь ею, как щитом. Норрис не мог отсюда разобрать, кто была эта женщина, но на державшем ее мужчине была разодранная почти в клочья майка «Харлей Дэвидсон». Это был тот, кто пытался убить Норриса у здания муниципалитета — тот, кто вышиб мозги у Зануды Китона. Хотя Норрис его никогда раньше не видел, он был почти уверен, что наткнулся на притчу во языцех всего города, Эйса Меррилла.

— Господь всемогущий, Норрис! Это же Алан! Что здесь происходит?

Кем бы ни был тот парень, подумал Норрис, он не может услышать, как мы подъезжаем. В таком шуме и грохоте — нет. И если Алан своим видом не выдаст...

Револьвер Норриса лежал у него на коленях. Он опустил стекло в машине со своей стороны и поднял его. Неужели он раньше весил меньше? Сейчас в нем как минимум сотни две фунтов.

— Езжай медленно, Ситон... как можно тише. И когда я толкну тебя ногой, останови машину. Прямо сразу. Ни о чем не думая.

— Толкнешь ногой! Что ты хочешь этим сказать — толкнешь но...

— Заткнись, Ситон, — устало и беззлобно сказал Норрис. — И главное, помни, что я тебе сказал.