Самое ужасное путешествие

«С самого утра очень сумрачно, но после ленча видимость еще ухудшилась, а около 5 часов вечера повалил снег, настолько густой, что вообще ничего не стало видно. Мы еще час шли вперед, ориентируясь по направлению ветра и застругам, после чего Скотт, очень неохотно, поставил лагерь. Сейчас погода получше. Поверхность гораздо тверже, лучше выметена ветрами, лед, как правило, залегает на глубине всего лишь 15 см. Мы уже поговариваем о Рождестве. Все эти дни нас мучила жажда – так было тепло; мы еще вспомним об этом, когда холод проникнет в открытые поры, обожженные солнцем руки и потрескавшиеся губы. Сегодня залеплял пораженные места пластырем. Распорядок дня такой: 5.30 – подъем, 1 час дня – ленч, 7 часов – остановка на ночлег, спим без малого восемь часов, а могли бы проспать полдня – так смертельно устаем. Идем приблизительно по девять с половиной часов. Чай во время ленча – просто дар Божий. Мы заметно поднялись в южном направлении, находимся на высоте около 750 метров, на 84°8' ю. ш.»[17].

На следующий день, 16 декабря, Боуэрс записал: «Сделали по-настоящему хороший дневной переход, только под самый вечер идти стало труднее. С утра мои сани немного отставали, и расстояние между нами и Скоттом непрестанно увеличивалось. Я знаю, что обычно иду с ним вровень, здесь же отставал так сильно, что через два часа после старта оказался на несколько сот ярдов позади. Челнок, к которому я уже собирался прибегнуть, тоже ничего не дал бы: когда мы догадались осмотреть полозья саней, то сразу поняли, в чем дело: их покрывал тонкий слой льда. Чтобы избавиться от него, наклоняли сани на бок и поочередно очищали полозья, причем тупой стороной клинка, чтобы не поцарапать. Самое трудное при этом – не дотронуться до них рукой или рукавицей, так как любая сырость превращается в лед. После этого мы легко побежали вперед, а подкрепившись за ленчем чаем и галетами с маслом, чуть ли не перегнали передовую команду»[17].

«Надо спешить, сколько хватит сил, ибо мы уже на шесть дней запоздали против Шеклтона, все из-за той злополучной бури. Нам пока не встречались трещины, каких я ожидал; собаки отлично дошли бы сюда»[11].[112]