Самое ужасное путешествие

До выхода на Барьер на обратном пути с полюса им сопутствовали погодные условия, которые нельзя назвать ни необычными, ни неожиданными. До склада Одной тонны им предстояло пройти 480 километров, а оттуда еще 240 километров до мыса Хат. Они только что забрали недельный запас провианта на пятерых; между ледником Бирдмора и складом Одной тонны находилось еще три склада, каждый с недельным набором провианта на пятерых. Их же оставалось теперь только четверо; но им предстоял переход через Барьер вне видимости земли и вне досягаемости непосредственного влияния относительно теплого моря впереди. О погоде, обычной для этого времени года в центре Барьера, не было известно ничего, и никто не подозревал, что в марте там так холодно. Шеклтон повернул к дому 10 января, склада Блафф достиг 23 февраля, мыса Хат – 28 февраля. Уилсон пишет в дневнике:

«18 февраля. Спали только пять часов. Проснулись в 2 часа дня, выпили чаю с галетами с маслом, через вход Гэпа, минуя каменистую морену горы Хоп, вышли к лагерю Бойня.

19 февраля. Выступили поздно, мастерили новые трехметровые сани и выкапывали конину. Сделали 9 километров по очень плохой поверхности»[15].

С плохой поверхностью они столкнулись, едва ступив на Барьер. Отныне в их записях о пути с полюса все время звучат жалобы на плохую поверхность, хотя, наверное, тащить сани им было тяжело в определенной мере и из-за собственной слабости. Едва ли поверхность могла быть иной при тех сильных морозах, что установятся позднее, но сейчас-то не особенно холодно – от – 18° до – 27 °C, преобладают хорошие ясные дни, причем – важное обстоятельство – почти безветренные. Ветер с юга был бы им очень кстати. «Нам бы ветерка», – просил Скотт. У Эванса его, верно, было предостаточно.[183] Скотт уже обеспокоен. «Если так будет дальше, нам придется плохо. От души надеюсь, что такая дорога – лишь результат близости к берегу этой безветренной области, из которой мы скоро выберемся, если будем продвигаться без задержек. Может быть, я преждевременно об этом беспокоюсь; во всех других отношениях дела поправляются. Развернутые спальные мешки сушатся на санях, а главное, мы опять получаем полные рационы. Ввиду позднего времени года спрашиваю себя: что-то ожидает нас впереди? »[184] [11].

А вот запись за 20 февраля, когда они прошли 11 километров: «В настоящее время сани и лыжи оставляют глубокие колеи, они ясно видны позади на протяжении нескольких миль. Тяжело, но все невзгоды по обыкновению забываются, лишь только мы устраиваемся на ночевку и подкрепляемся хорошей пищей. Дай нам Бог лучшую дорогу, потому что сил у нас меньше против прежнего, а осень быстро надвигается»[11]. И за 21 февраля: «Никогда мы не осиливали каких-нибудь 13 километров с большими трудностями, как сегодня. Так продолжаться не может»[11].