Самогонщик против армии США

Показалось, что вся влага, впитавшаяся мне в штаны ещё на крыше, а потом покрывшая с ног до головы из-за брызг, в момент заледенела. Лучше бы передо мной стояли все мореманы Мармерриха, желающие нашей смерти. Их хоть застрелить можно…

Если известные мне младшие боги довольствовались мелкими подношениями, а с Моуи намечался гешефт по-крупному, морской гад, по уверениям местных, брал своё только человеческими жизнями, унося людей в пучину. Неужели наш черёд?

— Ты за нами…

— В смысле? — не понял кормчий.

— Все, не вернувшиеся с моря, остаются у тебя.

— И идут на корм рыбам. Мне безразлично. Пусть люди сами за себя боятся. У меня к тебе дело, Гош.

— Весь внимание.

— Говорят, ты умеешь ладить с нами, младшими богами. Даже с Тенгруном.

— Врут. С Тенгруном — не очень. Тяжёлый он на исполнение обязательств.

— Знаю! — говорил он негромко, по человечьим меркам — в полголоса. Но в его стихии он властвовал, и слова раздавались отчётливо, невзирая на шум ветра и волн. — Сейчас я повернул лодку к правому рукаву в устье реки. Там я не имею силы, выйдете на берег сами. Но услуга за услугу. Соорудишь храм в мою честь.

— Да не вопрос… Построим. Но моряки в Мармеррихе и так молятся за тебя. В молельном доме. Какая тебе польза от храма?

Он засмеялся. Приглушённо, но грозно. Как первые признаки приближающегося шторма.

— Пользы — никакой. Но для… Не знаю, какое подобрать слово. У Моуи много храмов. У Подгруна какие-то сооружения вокруг колодцев. У Веруна рощи. Я что — хуже?

— Для понтов, — подсказал отец. Оказывается, он тоже слышал этот дикий, немыслимый диалог.

— Пусть будет так, — покладисто согласился местный аналог Нептуна. — Когда построишь?

— Врать не буду. Сейчас все средства брошены на главный храм Моуи. Но обещаю: в ближайший месяц решу вопрос с местом строительства. Лучше в Мармеррихе или другом порту. Больше моряков — больше молящихся посетит его. Если это важно… для понтов.

— Важно, — подтвердил бог.

— С царём Мармерриха Евласием у меня напряг, если честно. Видишь сам — драпаем. Как удастся договориться, не знаю. А какие ещё есть порты на побережье, достойные храма твоего имени?

— Штуки три найдётся… Долго рассказывать. Держи.

Прямо на колени мне упал кожаный тубус длинной в полтора локтя. Ну, чуть больше полуметра. Отпустив на миг весло, я спрятал его за пазуху. На суше посмотрю, что там за презент.

— Замётано, Можерун. Построим. Будь любезен посетить открытие и освящение. Надо же ещё культ придумать… Ритуалы всякие. Конечно, моряки и так тебя чествуют. Но не культурно. Тупо хлещут нир за твоё здоровье.

— Я не умею болеть, — засмеялся морской чудик. — Вот и придумай. Сам. Ты же вроде из другого мира, я чувствую. У вас там тоже есть океаны, правда? Посмотри, как поклонялись богам моря разные народы.

— А ты сможешь открыть проход в мой мир?

— Запросто! — сердце моё подскочило, но Можерун сразу окатил меня холодной водой, имевшейся у него в избытке. — Тебе не подойдёт. Только на глубине, где я всесилен. Ты, теплокровный смертный, там не выживешь.

Тем более, и выход запросто окажется где-то подо льдами Карского моря… Это только Пита и Джен подобным маршрутом отправлять. Армия США выживает в любых условиях? Вот и покажите, как вам удастся.

Было по-прежнему холодно и мокро. Но путешествие на вёслах приобрело близкую цель и верное направление. Призрак исчез за несколько секунд до того, как киль зашуршал по речному песку.

Если боженька не обманул, мы в устье реки Тарры, где один из рукавов вливается в акваторию гавани.

В нескольких десятках метров от прибрежной полосы начинался лес. Я спотыкался о выброшенный на сушу плавник. Истратив практически весь бензин в зажигалке, всё же умудрился развести костёр. Мы накидали в огонь столько плавника, что пламя взлетело метра на два и опасно кидалось в стороны под порывами ветра.

Рискуя опалить брови и бороду, я старался держаться ближе к костру. Просох, согрелся. Отец — тоже. У него, запасливого, нашлась даже фляжка ржаного нира. К сожалению, лишь грамм двести, по сотке на каждого. Всё равно — класс!

Так скоротали время до позднего зимнего утра. Хотелось жрать.

В сумерках, как только стало возможным рассмотреть детали, я извлёк кожаную трубу, снял крышку. Внутри обнаружился свёрнутый лист, примерно полметра на метр. Карта планеты со всеми морями, океанами, портами и устьями крупных рек. Конечно, внутри материков и больших островов — пустота, Можерун туда не вхож. Супер! За бочку мёда в рассрочку Подгрун дополнит её. Ох, утру нос нашему географу… Если Лавруша пережил минувшую ночь в доме подлеца Даргурра.

Стоило взять тубус в ладони, я почувствовал жжение в левой. На коже чётко проступил багровый шрам в форме двузубца. Такой же фирменный логотип красовался в углу карты. Дай угадаю: Можерун меня пометил, не спросив согласия. Он — бог, ему всё можно.

Разглядывая новое украшение, аналог трезубца Нептуна, я вдруг заметил, что шрам начал наливаться багровым, стал светиться в полумраке. Секунд через тридцать пылал уже довольно ярко. Как светодиодная лампочка на пять-семь ватт.