Самогонщик против армии США

Вёл бандит себя нагло. Объяснил: он ценный пленник, с ним надлежит обходиться бережнее, так как он родной брат самого главного морского волка, что привёл в Мармеррих «два раза по сто кораблей».

— Советуешь обменять тебя на мешок серебра? По твоему живому весу? — сын, снявший шлем и приложивший к голове бутыль с холодным ниром, был способен только на мрачные шутки.

— Не понимаешь, архиглей, чем грозит тебе наш приход. Освоимся в Мармеррихе и двинем в Номинорр. Два-три дня по реке — это не сравнить с нашим подвигом. Мы пересекли зимнее море и почти не теряли кораблей.

— Как тебя зовут, кстати?

— Холтес, сын Волтеса и Мориссы.

— Как собака… У нас, когда сравнивают породистых собак, всегда оглашают родословную. Значит так, чемпион пиратской породы. Тебя никак не смущает, что вас мы перебили без единой потери своих?

Пират горделиво вскинул голову.

— Всего сорок три морских героя. Не ждавших коварного удара в спину. В Мармеррихе вдесятеро больше! И хоть у тебя, глей, имеется знатное оружие, против такой силы ничего не сделаешь. Поэтому иди на поклон к брату, Хестесу, сыну Волтеса и Бориссы. За мою жизнь он подарит тебе куда более сносные условия капитуляции Номинорра. А мы двинемся дальше. К Дорторрну.

— Я бы пропустил их транзитом к Маерру. Пусть бы попрыгал королёныш. Но — нет. По пути вырежут половину гражданского населения. Холтес! Не будет сделки. Будет смерть.

Клай слишком буквально воспринял последние слова сына. Единым движением вырвал меч из ножен и срубил голову пирата.

— Поторопился! — упрекнул его Георгий. — Я намеревался кое-что выспросить. Пап! Если не оприходовали оставшихся, давай их по одному. А голову этого недоразумения не выбрасывайте на помойку. Авось пригодится как почтовый конверт для письма его брату.

Не пригодился. Сын пришёл к выводу, что вожак пиратов с собачьей родословной не заслуживает общения.

Из допросов остальной братии выяснилось очень много интересного. Как и предполагалось, пираты захватили царский дворец, стену, склады, верфи, но только часть жилых домов вроде того, где Георгий ломал кровлю в прошлый визит. Судовладельцы и прочая братия заперлись и не отпирали, подобно трусливому викингу. Узкие улочки не позволяли протащить таран нужной длины — шагов в десять, тем более требовалось ещё место для размаха. Конечно, любые бронированные створки можно проколупать, дай время. Или просто вынудить обитателей к сдаче из-за голода и отсутствия воды. Не сразу. Поэтому морская братва в первую очередь уничтожала запасы нира, они в порту большие — хватит минимум на неделю. Хестес, тем не менее, организовал охрану царского дворца, стен, ворот, кораблей, а также патрулирование улиц посменно. Отбыв вахту, «морские герои» снова ударялись в пьянство и блуд.

Пока закончили с пленными, посветлело. Посоветовавшись со мной и Клаем, сын решил ждать наступления следующей ночи. А пока пригнать струммы поближе и отдыхать перед боем. В его ушибленной голове наверняка уже зрел план, но он не торопился делиться соображениями.

— Что делать с телами пиратов? — деловито осведомился Фатеррих ближе к полудню.

Георгий уже принял «обезболивающего», поэтому смотрел на речного купца с долей неприязни. Не можете без меня хотя бы такой простой вопрос решить?

— У меня на Родине случай был, лет двести тому назад. Восстание декабристов, провалившееся. Зима холодная выдалась. Река в городе, где они бузили, замёрзла. Так знаешь, как поступили с трупами? Пробили дырки и всех спустили под лёд. На следующий год раки выросли — огромные, вкусные. Подобных давно никто не пробовал. Радовались горожане.

— Понятно, — кивнул Фатеррих. — Сбросить в реку.

— Только кармашки набейте им камнями. Не то разбухнут, всплывут и унесутся далеко в море.

— Да, архиглей! — оскалился однорукий. — На корм морским рыбам хватит тех, кто глушит нир в Мармеррихе. Доберусь до них…

— Скоро, Фатеррих. Надеюсь, твоя семья уцелеет. Моуи не допустит беды.

Речник не стал возражать, но вряд ли разделял оптимизм.

Оккупация — штука жестокая.

Глава 24

Понеслось.

Фаттерих показал место, где вряд ли бы просочилась армия. Но одиночки — запросто. Послал матроса, тот шустро залез на стену, не выше трёх человеческих ростов, и скинул верёвку.

Шторм уже бушевал конкретный. Мы с Логром особо не скрывались. Он обернулся верёвкой, я без труда затянул его наверх. Спустившись со стены, свернули направо и без затей выкосили наряд, охранявший ворота. Смешанная команда из людей Номинорра, стражей Клая и матросов Фаттериха хлынула внутрь.

Воевать там было особо не с кем. Пираты бродили мелкими группами, мы тоже разделились.

Всё происходило скучно, буднично. Не интересно. Я отстреливал самых трезвых-борзых, остальных приходовали два десятка шедших со мной мечников. Убегать пираты пытались очень редко и безуспешно. Мои трезвые ребята нагоняли сдриснувшего в несколько шагов и рубили мечом горизонтально ниже жопы, под кожаным доспехом. С перебитыми мышцами бедра спринтер тотчас терял спортивную форму, а через пару секунд и жизнь.

Многие кричали, их вопли терялись, переплетаясь с воем штормового ветра.