Самоидентификация

Смотрю вглубь темного, слабо освещенного двора. Я когда-то уехал из этих дворов к другим, более светлым. У меня не было состояния в карманах, но у меня были накопленные за годы по мелочи средства, была уверенность в себе и была гипотетическая возможность вернуться в родной дом. Кто-то может сказать, что это, наоборот, ослабляет. Но ни черта подобного я не ощутил. Если бы я психовал из-за того, что мне некуда идти в случае провала, кроме как бомжевать на вокзал, я бы точно слетел с катушек и ничего не добился бы. Шанс на поддержку необходим всегда. Вдалеке едет электричка. Стучит. Гудит сигналом. Ее вой проникает в глубины моего сознания, и я снова ощущаю, что где-то рядом мой поезд. Тот самый поезд…

- Гроздьями обещаний я тебя закидывать не стану, - наконец, отвечаю.

После всего увиденного и услышанного, я начал понимать Жору. Я увидел его причины и его жизнь. Я вижу, почему ему не оторваться от этого источника липкой, гнилой слизи, крепко удерживающей людей здесь. И, к тому же, я знаю, на чем я заработал первые настоящие деньги, которые помогли мне поверить в себя. Знаю, что, наверное, чья-то жизнь на этом моем заработке могла пойти под откос. Кто-то перекрылся или просто стал зависимым. Мало ли.

- То, за что тут живут месяц, у тебя там – сраное подаяние, которого не хватит и на неделю полноценной жизни, - полушепотом произносит Жора.

- Ладно. Позвонишь мне.

Достаю мобильник, намекая на то, что пора, наконец, обменяться номерами.

Жора затягивается. Выкидывает сигарету. Лезет в карман.

Справа доносится шорох, и жорина рука машинально падает вместо кармана с мобильником на «травмат». Спустя секунду, от дорожки, проходящей через двор, к нам подходит тот же старик в куртке-пальто. Немного дрожит. Мне кажется, будто он стал меньше ростом.

Жора вздыхает и достает мобильник, качая головой.

- Господа, прошу простить, но не поможете ли вы ветерану Второй Мировой – со стороны Союзников, разумеется?

- Господи, блядь, может, ты и в Куликовской битве участвовал? – отчаянно стону я.

Старик смотрит на меня как-то придирчиво, с укоризной, но все также безнадежно качает головой, запахивает зачем-то заново полы то ли куртки, то ли пальто и молча уходит, даже не сокрушаясь.

Жора приподнимает мобильник, показывая готовность записать номер.

Я прошу Жору подвезти меня к дому Лизы. Он пытается что-то на это возразить, но как только я в жесткой форме требую объяснений, соглашается. Прошу его подождать. Кивает. Захожу в дом. Пятнадцатая квартира. Деликатно стучусь, потому что уже относительно поздно. Конец детского времени, так сказать. Решаюсь нажать кнопку звонка. На это раз, мне отвечает только едва различимый шорох за дверью. Хочу как следует постучаться, но внутри меня что-то срывается, и я разворачиваюсь и ухожу. По дороге ударяю кулаком по перилам лестницы, зная, что вибрация от нее наверняка пройдет по батареям этого стояка. Пусть пугаются. Раздраженный и обозленный за такое отношение, пусть и заслуженное, возвращаюсь в «волгу».

- Где живет Ира, знаешь?

- Допустим, - кивает Жора.

- Высади меня за три квартала.

- Без проблем, - Жора не сильно ободрен, но уже спокоен.

Набрав матери смску «Все в порядке. Пока сильно занят. Буду ночью. Ложитесь, утром поговорим», ищу номер Иры и набираю. Она берет ожидаемо быстро.

- Привет.

- Приве-ет, - у нее удивительно гнусавый голос, но это касается только телефонного варианта.

- Ты дома?

- Ну, да. Хочешь зайти?

- Ага. Поболтать.

- Слушай… - изображает серьезность и занятость. – Ну, а ты через сколько будешь?

- Минут через… - прикидываю. – Минут через двадцать нормально?

- А ты знаешь, где я живу?

- Ну, да. Ты же говорила, - вру.

- Ну, хорошо… - немного смущена. – Как раз успею закончить дела, - хихикает. – Жду.

- Хорошо.