Самоисследование - ключ к высшему Я. Понимание себя.

— Вы хотите выделить некую область познания себя и сказать, что какие-то люди этим занимаются, а какие-то нет. А вот я сейчас говорю, что на самом деле это есть процесс, характерный для самой жизни. То есть жизнь и есть познание самого себя. Понимает это данный человек или не понимает, независимо от этого, он есть тот, кто познает самого себя. Иначе разве может быть Единое? Разве не является то самое единое, которое называют Богом, Единым, Абсолютом, еще как-то, тем, что так себя проявляет и себя через это же и познает?

— Ну, если говорить об общем Едином, да, действительно, это проявление и познавание. Этот мусорщик — он как элемент познания единого. Но сам мусорщик как конкретный человек может быть бессознательным.

— Что вы сейчас хотите сказать?

— Я хочу сейчас остановиться и передать микрофон.

— Но тем не менее?..

— Все, я передаю.

— Может быть, Галина имеет в виду следующее: что вот этот мусорщик всю жизнь был просто мусорщиком, а познание себя — это что-то другое?

— Ну, может быть, я просто не могу это выразить.

— Мне кажется, что то, о чем мы сейчас пытаемся говорить, очень важно. Потому что мы говорим о том, что же такое жизнь вообще. Имеются разные взгляды на собственную жизнь. Одни говорят про себя: "Я жил до какого-то момента неосознанно, ничего не понимая, и это, дескать, не жизнь. Дальше я начал познавать себя, и это и есть жизнь…" Вообще очень много может быть всяких взглядов. Когда обусловленный ум пытается что-то определить, то тут возникает масса всяких представлений. Мы, наверное, еще будем возвращаться с разных ракурсов к видению этого.

— Я думаю, что жизнь — это просто шанс. Дается человеку шанс. Природа была бы очень расточительна, создав людей и ничего не поимев с этих людей. Это был бы нонсенс. Значит, эти люди тоже нужны для чего-то. Так?

Те, которые замкнулись в своей механистичности, живут вот так, в этом есть что-то. Я не знаю что и как это определить. Но увидел, что это такое. Это рабство. Это ад. И, на самом деле, там находиться, видя все это, ужасно. Появляется сильное стремление куда-то уйти от этого. Но куда уйти — пока этого не знаешь.

— Так вы хотите уйти или прийти? Те люди, о которых вы говорили недавно в качестве аналогии, которые идут по полю в темноте: они уходят от чего-то или идут к чему-то?

— Я бы сказала, что они делают и то, и другое. Они идут туда, где светло. Где все будет видно всем.

— А где светло? А может быть, на том месте, где они находятся, уже светло? Но только они почему-то не видят этого? Может быть, им нужно просто увидеть что-то? Вот они стоят в темноте, посреди поля, считая, что они откуда-то и куда-то бегут… А может быть, там, где они сейчас находятся, уже и есть все это?

— Я предполагаю, что светло — это там, куда они должны прийти. А вот путь и темнота — это то, через что просто нужно им пройти. В группе, всем вместе.

— Все мы говорим, что человек живет: я живу, вы живете, все живут. Вот это ощущение жизни, чистого бытия… Это то, что очень трудно передать словами. Как только начинаешь определять это словами, оно искажается, исчезает…

Какой-то человек «живет» от зарплаты до зарплаты, какой-то другой человек «живет» от одной женитьбы до другой, какой-то еще человек «живет» от бутылки до бутылки. У большинства есть какие-то своеобразные ориентиры в их жизни. Да? Какие-то вехи… И они перебегают от одной из них к другой, от одной к другой… Получается, что то, что они называют жизнью, — просто постоянное движение от одной вехи к другой. Эти вехи образуют некий замкнутый круг, из которого они не могут вырваться, но вот приходят какие-то люди, которые называют себя духовными, ищущими, и говорят: "Нет, это не жизнь, это все механистично, есть другое". А что другое?