Самоходчики

Чтобы «добровольцы повалили» такого конечно, не было. Воевать народ особо не рвался. Конечно, Родину надо и готовы были защищать, были и добровольцы. Но организация призыва все же — «по повестке». Я и сам получил повестку уже тринадцатого июля. И четырнадцатого июля уже был на сборном пункте в деревне Вяжище. И потом по старой Новгородской дороге пешком до Новгорода. Это сто с лишним километров. Там нас посадили на баржи и плыли мы по Волге до Горького, сейчас — Нижний Новгород. Направили нас в Гороховецкие лагеря. Пришли «покупатели». У кого из призывников среднее образование, того в училище. У кого неполное, как у меня — то в полковую школу. Я в артиллерийскую школу попал, которая была непосредственно в Горьком, в «Красных казармах». Проучился я месяц, и стала меня трепать малярия — высокая температура периодически. Я с температурой тридцать восемь и четыре в санчасти лежал, и вдруг меня выписывают — оказывается всю школу направляют в Москву. В вагоне так плохо мне было, что ребята подумали, что я до Москвы не доеду, но оклемался. Выгрузили нас в Москве, в баню направили, помыли, обмундировали…

А до этого Вы были не обмундированы?

Был, а как же, еще в школе. А тут все новое выдали. На второй день отправляют на вокзал и железной дорогой до Малоярославца.

Это когда было?

Где-то в августе. От Малоярославца километров двадцать мы шли пешком, точнее — бегом. На привалах нас разбили по взводам, по ротам. Вышли на подготовленную оборону. Там уже и окопы были, и доты.

А оружие Вам выдали? Или еще без оружия были?

Оружие получали в Москве. Трехлинейные винтовки, пулеметы, гранаты. Давали не каждому — на поле боя найдете себе…

Называлось наше подразделение — 203-й артиллерийско-пулеметный батальон. Пока совершали марш, налетели немецкие самолеты, и разбили кухню и штаб. Поэтому, когда заняли оборону, горячего питания не было, выдавали сухари да сахар. Правда, в лесу, не так далеко, стояла кухня танкистов. Мы ходили туда, просили…

Пришлось повоевать. Немец пытался здесь прорваться, но не прорвался. Затем он организовал наступление по двум параллельным дорогам, и мы оказались в окружении.

Август, сентябрь, октябрь, это время, когда Красная армия быстро отступала. Не возникало ощущение, что вот еще чуть-чуть и все пропало?

Лично у меня — нет. Вот сюжет: когда выходили с окружения, то только лесом и только ночью, а днем отдыхали. Костры разводить не разрешалось, питания никакого. На полях кочерыжки от капусты, срезали и грызли. У командира батальона была лошадь. Решили ее зарезать чтоб с голоду не мучилась. Так от нее только мокрое место осталось, разобрали все… И я помню, прошу того, кто похитрее, и побольше набрал:

— Дай кишочку.

Дал он кусок, я об шинель ее потер, и… В другое-то время и смотреть бы не стал, а тут так вкусно было…

Надо переходить поляну рядом с немцами. Одна партия прошла нормально, втихую, вторая прошла, и открыла огонь по немцам. Наконец наша — третья. Я шел неспешно. Убьют так убьют, а бежать и кланяться я уже не мог от истощения. Посреди поляны стоял стог сена. Я до него дошел, и решил отдохнуть за ним, а тут красноармеец, судя по акценту — украинец, говорит:

— Давай останемся? Все равно Москву скоро возьмут.

Я говорю:

— Ты как хочешь, а я пошел.

Не знаю, какая у него судьба. А я выжил.

Вы шли большими группами или разбились?

Сначала шли одной большой группой, полковник вел нас. Потом стали дробиться на группы поменьше, — думали, что будет легче выходить.

Был еще такой эпизод. Только мы вошли в лес, как один солдат пустил ракету и заорал во всю глотку. Его схватили. Утром построили нас всех, и его, как изменника Родины, расстреляли.

Выходили с оружием или без?

Кто как. В основном — с оружием. Я нес тело пулемета. Все плечо было стерто до крови. Потом приказали уничтожить тяжелое вооружение — пулеметы, их затворы… Но винтовки сохраняли.

Как начался выход из окружения? Вот, вы узнали, что немцы вас окружили. А дальше: пришел приказ или народ просто побежал?

Я был связным у командира батальона. Начальство знало про окружение. Меня послали, передать нашим пулеметчикам в ДЗОТе, чтобы они отступали. Я где ползком, где перебежками, добрался, передал им приказ, а сам вернулся назад. Не знаю, вышли они, не вышли. По-моему, остались.

Где и когда вы вышли из окружения?

Это было, по-моему, конец сентября. Вел нас старший лейтенант, фамилию не помню. Выходили мы две недели. Деревню, где мы вышли, не помню. Вышли, нашли сарай с соломой, там переночевали.

Утром лейтенант нашел председателя колхоза, накормить надо было людей, тот дал теленка или барана, не помню. Сварили…